Безумие, что нежностью касается щеки,
Из прежних новых вытекает в свет,
Плывёт по глади времени, где копятся мечты,
И обрастает шерстью мудрых лет.
Скажу-поверю в то, что человек способен!
Он разобьёт трудом гнетущий цепи страх,
Признается, что богу он подобен,
И уличит желанье в собственных глазах.
Желанье - кривое ощущение нашей мысли.
Взойдёт на трон и выберет слепцу дорогу,
Придётся следовать сему пути по жизни,
Рабом признавшись собственному долгу.
Безумие взойдёт и станет ликовать порок.
Сядет на трон, погасит прошлые огни,
Всё будет жить знакомым мирным сном,
Где грёзы мечутся в спираль сплетая дни.
Примерив участь пленника блудливой мысли,
Ослабишь дверь морального устоя,
Вдруг станется избавиться от истин,
Чтоб променять мечты на краткий миг покоя.
Порок уснёт, проснётся «продолжение» -
Людской извечный долг и белый флаг покоя,
В глазах других не сделать – преступление,
А так свершённое чтят долгом сразу двое.
Вдруг ждёт отчаянье, налитое бедою,
Не сбережённый взгляд, что все беречь клялись.
Куда пойти, дабы не встретится с судьбой?
Где помолиться, чтоб в незнание спастись?
Вот так проснётся новое безумие –
Убережённый от каждой правды страх.
Оно ещё покажет миру свои зубья,
Когда узнает, что было не так.
Безумие — это, наверно, так.