«Что-то иное, без формы и края»,
Три остановки на глифе трамвая,
Выкинуть в спешке карточку рая –
Смысл избегать себя?
Руки в порезах, старая тема,
Снова вдруг вспомнишь о том, что я сделал.
Душу надену изнанкой на тело.
И не найдут меня.
«Я невиновен» – лживо, но мило.
Небо на крыше маячит уныло.
Спрячусь за дождь, ещё тот чикатило –
В кровь расчерчу блог.
Новый гасконец, в новом таксидо,
Скрою за рифмами псевдолибидо,
Старые раны новой обидой
Мне сократят срок.
Что не напишешь в угоду искусству.
Жизнь – это дьявольски странное чувство.
Письменно – в падлу? Попробуйте – устно.
Встаньте, идёт суд!
Где и когда? За какие монеты?
Нету причин – преступления нету.
Совестью только к больному рассвету
Дни за тобой придут.
Скверное место, такая работа.
Я бесполезен в качестве бота.
Выйду на улицу с мордой енота,
В хлам разобью лоб.
В пламени храм – я такой же Мисима,
В доме – дурдом, в голове – Хиросима,
Жить стало попросту невыносимо,
Пьянка загонит в гроб.
И по накатанной – ave Maria,
Боже, подумаешь, астрофрения.
Ты не Спаситель, не Друг, не Мессия.
Воображать – грех.
Ладно. Проехали. Слава Коринфу.
Сорри, сестрён, что копирую рифму.
Мне послезавтра выдадут гривну –
Выкупить твой смех.
Выйдут прислужники – скидывай в «латы»,
Триста? Четыреста дней до расплаты,
Ветер поднялся, рубите канаты,
Лодку прибьёт в ночь.
Там уж – полёт по окружности мира,
Мы как-то так сотворили кумира.
Выйду в сортир, и в окно из сортира.
Raus. Back off. Прочь.
Чтобы потом, в экзистенции ветра,
Тихо остаться как два миллиметра,
Молча укрывшись под шляпой из фетра,
Пережидать мут…
Губы к губам, и запястье к запястью,
Память – моя эпитафия счастью.
Проданной, данной, отобранной властью
Самосвершить суд.
Photo: Pol Ubeda