Всё чаще мне зеркало шепчет: "Сдохни".
Всё чаще ему я киваю глупо,
Но только далёкий и светлый Бог ни
Желает меня разглядеть под лупой.
Бог грязной собакой залез под лавку
И ждёт от кого-то хотя бы кости,
Но люди способны лишь громко гавкать
И фото бездарно Вконтакте постить.
Мне в мире их глупом одной не выжить,
Я в мире уродов могу лишь плакать,
Щеночка кормить со спиною рыжей
И сохнуть, как будто бы капли лака.
Я счастье руками крушу и рушу,
На ровном моменте рождаю складки,
И горькою кажется даже груша,
Чьи соки приятны, нежны и сладки.
День чудится хмурым, хотя он ясен,
Остывшим готовый горячий ужин,
Кривым и засохшим зелёный ясень,
И гадким всё то, что дурно снаружи.
Наверное, вера в людей подводит,
Которыми в бедах была забыта,
Которые тащат с собой под воду,
Хотят, чтоб зависела я от быта.
О, Господи, хватит! Меня не мучай!
Хочу убежать я в страну к оленям,
Ведь горе опасной змеёй гремучей,
Шипя, подползает к моим коленям.
Меня вообще окружают змеи
И ядом плюются смертельно-едким,
А я так боюсь, что кричать не смею
И лишь до отвала жую таблетки
В надежде, что сдохнет внутри досада,
Но ей, как мне кажется, лучше только.
Где друг, о котором писал Асадов?
Где люди, которые пляшут польку?
И где же ответы на все вопросы?
Ответь Бог, молю я, скорее, ну же!
Ты в небе, где звёздная эта россыпь,
Приди ко мне, Боже. Ты очень нужен.