где большие воды ломают лёд,
раздвигают прочь временные глыбы –
часовые боги, сойдя в испод,
правят света ссадины и ушибы.
*
не ходи в апреле на красный яр,
не топчи зазря ледяную сукровь -
там отвесный ветер впадает в ярь
от невнятных стонов и пришлых звуков.
и ломает косточки ивняка,
обнажает в глине тугие жилы.
там внизу река и вверху река –
вороная смерть, слюдяная жизнь ли.
*
Вот так стоишь на яру, согревая в ладони камень,
дышишь на него, будто бы жизнь вдыхаешь.
Смотришь вниз: тонкая кромка бурьяна
взлохмачена ветром, его порывы нарастают.
Под ногами чавкает снег, перемешанный с глиной.
Длинный день на излёте.
Вокруг ничего лишнего –
только вода,
лёд и вода.
Делаешь шаг назад,
размахиваешься –
камень скользит в полёте.
Тут же про него забывая, думаешь о важном:
"Небо впадает в Иртыш или наоборот?
В тебе просыпается Гераклит, но ты ему перечишь:
«Нельзя обмануть время? Да ладно!» –
шагаешь вперед.
Яр позади, а ты идешь, как плывешь. Выпрямляешь плечи.
Ветер трубит на все лады,
а в тебе река говорит, она сквозь тебя протекает.
Вдруг в уши яростно врывается свист,
звук усиливается.
Ты балансируешь.... качае...
Просыпаешься.
Тыльной стороной руки
вытираешь со лба испарину,
В окне белеет апрель, неласковый, хмурый.
Сокрывшийся в облачной раковине солнечный аммонит
не лезет в глаза своими щупальцами – это радует.
Говоришь: "Ну что ж, доброе утро".
Сон уплывает. Вздрагиваешь, стряхивая с себя
его колкие ледяные чешуйки –
время выбираться из постельного кокона.
И тут ощущаешь – в ладони зажато что-то холодное.
Разжимаешь.
И видишь камень.