Я смотрю на рубашку пристально:
Сорок ран от обид и речей;
Мне бы только в себя не выстрелить
До приезда твоих врачей.
До приезда пожарной и скорой,
До приезда тебя и свиты —
Я забрался вчера на горы
Я забыл захватить лишь свитер.
И теперь я простужен телом,
Лишь озноб близь меня снуёт,
Если хочешь — очертишь мелом,
Мой прекрасный и чёрный гроб.
С.К.
Я б мольбертом в твоих руках,
Я бы атласом под рукой,
Я бы солью в твоих слезах,
Мне бы только всегда с тобой.
Между кочек и между ям,
Между елей и между сосен,
Я тебя никогда не отдам,
Даже, если меня попросят.
С.К.
Ночью птицы ругаются матом,
Им коты подпевают тонко,
Ты по мне пронеслась самокатом,
Недоступная всем девчонка.
Только знай, что на скейте проще,
Поскакать на упавшем теле;
Волос мой, как колчан взъерошен,
Вновь подкрался — конец недели.
С.К.
Я хотел написать роман,
Не хватило опять страниц;
Я полез за листом в чемодан
И достал тебе пару синиц.
Там болтает порой канарейка
И тринадцать кричат скворцов;
Поменяем любви батарейку,
Чтобы вечно жила любовь.
С.К.
Закрой глаза, меж нами пусто,
Как в головах у дураков,
В той бутылке хранилось искусство,
Под надзором у диких сов.
Это редкие вина из книг,
Из обложек, что нет душистей,
Если хочешь — взгляни на миг,
Там есть краски, щепотка кисти.
А ещё там всегда видны,
Как оттенки ушедшего лета,
Как оттенки пришедшей весны —
Два простых и пустых силуэта.
С.К.
Пыль оседает на траурном бюсте,
Падает платье на пол, как в бреду;
Я зайду к тебе в сон, если впустишь
Если не впустишь — уйду.
Я присяду писать под окошком,
Освещая листок светлячками,
Ну, а после и ты, как кошка,
Прислонишься к оконной раме.
И настанет опять рассвет,
Ветер вырвется, как собака;
Я тебе лишь скажу: «Привет»,
Ты ответишь мне тем же, заплакав.
С.К.