в корчме разговорчивый иерей
за чаркой поведает, хлеб ломая:
у мельника – дюжина дочерей,
и самая лакомая – седьмая,
но будто бы тесен ей белый свет –
всё больше молчит да смеётся мило,
а имени будто и вовсе нет:
сказала – что бабочку отпустила.
а дом с каждой осенью всё пустей,
и мельница тише, и сад спокойней...
сестрицы взрослеют, растят детей,
у младшей – и то народилась двойня.
а этой – попробуй-ка угоди:
заводится эхо в таком покое.
насмешливо бьются в её груди
два серденька – мёртвое и живое,
как солнца, склоняются над холстом,
где кто-то неведомый полувышит...
но всё, что с тобой приключится, – в том,
которое первым тебя услышит.