душа поэта улетела со стаей чёрных лебедей,
чтобы вернуться к воскресенью в привычный мир простых людей.
ей не хотелось задыхаться в дыму дешёвых сигарет,
спасать друзей от безрассудства перегоревших юных лет –
не отпускал её фантомный, сокрытый смысл будних дней,
она хотела передышки и бегства от пустых ночей.
перо в чернильнице старинной скучает без игры в слова,
а монотонный шум машин всё льётся, льётся из окна,
не превращённый ловко в строчку и не вплетённый в новый сказ.
никто не видел птичий клин, не поднимал на небо глаз,
где с облаками-парусами боролся ветер, и летел
корабль резной на чёрных крыльях; никто на чудо не смотрел.
вошло в привычку у людей глядеть не дальше своих стен –
на руку тем, кто покидает свой город ради перемен:
летите, жаворонки, с солнцем в очаг туманный поутру,
ищите, ласточки, то что-то, что разожжёт внутри искру.
и, может, где-то в поле старом, вне гула лживых голосов
улыбкой та душа поэта разбудит музу для стихов.