Я не жил, признаться, в Дакии,
хоть иногда дрыстал и поддакивал,
слабохарактерный,
не в силах вынести взгляд императора
Тиберия ли, Траяна ли
меня почти невидящего
с такого исторического расстояния.
Да, я не жил в Дакии,
я, по сути, живу в Диканьке,
где с такими, как я никто не панькается,
где грустят огурцы в трёхлитровой банке
и цветёт живописный подсолнух
во дворе у телесной Солохи,
по которой местные хлопцы сохнут;
где летают на Лысую Гору
после заката солнечного помидора,
все кто причастен к нечистой силе,
то бишь половина солох Украины
или может быть даже больше -
после закатки помидора солнца.
В это месте
я хотел бы остановиться,
чтобы взглянуть в лицо, невзирая на лица,
всем кто сидит на верху пирамиды
в древнеегипетских своих кабинетах
при долларах и наградных пистолетах,
хотя, в принципе, зачем останавливаться
и внимание своё акцентировать
на уровне их капитализации,
на их ворованных активах,
всё ведь и так понятно:
прогнулась моя Диканька
не под Диоклетианом - Бог с ним, его не жалко -
продавило мою ненаглядную Неньку
дупою слипшеюся олигархов.
Вот так и живут в Диканьке,
люди не дикари, но под властью дикарской:
летают ночами на Лысую Гору,
консервируют на зиму помидоры,
смотрят на морковные закаты,
на гипотенузу небес, на деревьев катеты,
на всю подлунную геометрию Украины,
любуются красотой украинских линий,
вспоминают Тараса Григорьевича,
вспоминают Николая Васильевича,
заливают в рот побольше горечи
и ждут, терпеливые,
пока песня оттуда выльеться.