Вот вам еще один опус.
Содержание небезупречное,
остальное -
тоже отнюдь не лучшее.
И речь пойдет
не про умное,
доброе,
вечное,
а всего лишь про транспорт
уличный.
Про трамвайную проблему -
так люди говорят.
Может, порассуждаем,
да и придем к истокам.
Итак: двадцать восьмое ноября,
утро, улицы Владивостока.
* * *
Час пик: вонь, пыль, лязг, крик -
прямо адская кухня! -
и вот
среди кипящей жизни,
неуклюже,
как старик,
трамвай идет.
Бок о бок: тойоты, рено, крузеры,
жигулята или волга какая…
суть одна -
а-вто-мо-били,
а он - трамвай…
И вот - нефтежрущие достижения века
Вверх-вниз -
легко! -
по дороге спиралевидной.
А он по путям… как калека
в коляске своей инвалидной.
Машины щурят фары,
желтые,
наглые,
вскакивают на пути,
гудят,
мешают…
Пробка.
Автомобилям неудобно,
утомительно,
Но по-настоящему плохо - трамваю.
Накал. Рычание. Машин - лес.
Вот джип стоял - в правом ряду,
неподалеку.
Вдруг,
резко
рванул в сторону -
и наперерез.
Оцарапал стальным клыком
ржавую щеку.
Проехал метров пять.
Визг. Скрежет.
Вот так! - запорожцы в сторону
гурьбою.
Фары бешеные. Ну махина!
Кого хочешь
срежет.
Все разъедутся,
а трамваю
не увернуться от мордобоя.
* * *
И провода об усы жгутся, щиплют,
И сердце электрическое
то включается, то выключается.
А внутри - будто трамваю безразлично! -
к оконным стеклам липнут,
бранятся, ревут, плюются, толкаются…
А трамвай идет,
каждым сиденьем чувствуя
людей, живущих в нем временно.
И он - никакой не
"кого-то везущий",
а - БЕРЕМЕННЫЙ.
Ведь когда водитель жмет на тормоз
среди звона,
и на улицу - гусеница людей
трехметровая,
в сотнях жизней,
просто выплюнутых
из салона,
рождается одна новая.
И как бы он нелепо ни выглядел,
какой бы ни был неловкий,
кто-то однажды
судьбу свою выглядел,
выпрыгнув из него не на той остановке.
Кто-то,
рассорившись,
выбежал,
сунулся,
кипя от возмущения, -
едет.
Колеса стучат - задумался…
Решил вернуться и попросить прощения.
В автобусах все же совсем не то.
В автобусах катающийся народ
цивилизован:
стозвонь
сотовых
в карманах пальто,
и часто
до остановки -
ни слова!
Все опаздывают -
у всех работа виснет.
Ха! А как же иначе?
Автобусу некогда вынашивать
жизни -
для этого
трамвай предназначен.
Но все ж распахивать нутро каждые
десять минут -
работа трудная. Сам попробуй-ка
рождать,
пока машины идут!
А тут - пробка…
* * *
Но вот темнеет.
Все стихло.
Ни машин, ни людей.
Только светятся, чуть дрожа
и тихо
очень
желтые родинки фонарей
на синей
коже
городской ночи.
По пустынной дороге,
без автомобилей,
без народа,
утирая свой машинный пот,
уставший распахиваться,
счастливый от родов,
трамвай идет в депо.
Наконец-то! -
всеми
он оставлен в покое,
в знакомой тишине,
один,
стоит:
квадрат усов свесив на лобовое,
трамвай спит.
И снится трамваю: большая дорога.
Серость. Сырость. И то тут, то там,
Дрожа, ползут джипы -
по рельсам, по рельсам! -
и пытаются
тянуться
дворниками
к проводам…
А утром - все заново.
Снег, или дождь, или зной,
пробки,
драки,
за медлительность - тонны презрения.
И всем наплевать,
что тебе каждый пассажир -
родной,
Что у тебя другое -
трамвайное -
мировоззрение…
Но трамвай
будет идти
и рождать понемногу
Счастливых или нет,
но - новых! -
нас.
и я прошу:
ради жизни
дайте трамваю дорогу
хоть раз.