Рана кровоточила и видимо она была ранней, так как по краю проступала червоточина и внутри образовались небольшие гнойнички. Айрон, очистив её поверхность, стал накладывать на рану смесь из трав, выходя далеко за её края. Заяц лежал неподвижно, искоса наблюдая за колдуном. Когда всё снадобье закончилось, Айрон обмотал лапу отрезком ткани и завязал тугой узел на бедре, зацепив петлёй за спину зайца, протянув через передние лапы.
- Ну вот, дружище, пока побудешь у меня. А сейчас постарайся отдохнуть, здесь тебя никто не тронет, и ты в полной безопасности. Если сам чего ни будь не сотворишь. Айрон рассмеялся чистым голосом и направился к выходу, оставив животное.
В жилище витали запахи лесных трав, ягод и листвы. Вдоль стены над окном свисали накрученные вениками ветви сосен, деревьев и разного вида растений. На единственной полке над дубовым столом стояли стеклянные баночки с разноцветными жидкостями в коричневатых оттенках. В углу находилась печь, в жерле которой красовался чугунный котёл с литыми ажурными ручками, из него торчала шейка ковша с загнутым концом и дыркой по середине.
Айрон пододвинул табурет к столу и усевшись на него, открыл потрёпанную тетрадь и стал записывать. Так прошло пол дня, в перерывах между записями, он выходил к клетке с зайцем, чтобы убедиться, что с ним всё в порядке и возвращался обратно. После принятия пищи, Айрон, взяв котомку направился в глубь леса, по пути срывая ягоды и листья, подбирая с земли ветви свежего можжевельника. Через некоторое время он вышел на поляну, где его уже поджидали олени с оленятами возле яслей, сделанными Айроном в прошлом году. Он подошёл к ним, взрослые особи стали ходить вокруг него, вынюхивая охапку растений, собранных им на ходу. Айрон потрепал каждого за ухом, разложил ветви, перемешав с травой и высыпал содержимое котомки. Отойдя немного в сторону, он ещё немного понаблюдал за семейством и отправился дальше. Лисица, плутавшая за ним от самых яслей, свернула с пути и исчезла. Айрон знал, что зайца поранила она и по запаху, сохранившемуся на одежде колдуна, лисица поняла, где находится её неудачная добыча. Сумерки начинали сгущаться, лес становился тяжелее, от земли шёл тёплый пар. Пора возвращаться. Айрон, перевесив котомку со сбором на другое плечо, направился к дому.
Дрова весело потрескивали, в нависшем над костром чугунке готовился ужин. Айрон любил вечернее время, лёжа на лежанке, рассматривал маленькую фотографию Терильды. За два столетия такое с ним произошло в первый раз, когда зацепили не ум или красота женщины, а нечто таящееся внутри и греющего теплом. Во время знакомства с ней, он был беззаботен и полон новых надежд. Жизнь его ничем не отличалась от обычных людей, кроме того, что он и Эссея заключили пакт о вечной любви друг к другу. По роду их необычных способностей им тяжело было находиться постоянно рядом и молодые решили заговорить два зеркальца на вечную привязанность, не зависимо ни от расстояний, ни от того, с кем бы они не находились в данный момент. Происходило всё в обычной последовательности, кто-то появлялся в их жизни, кто-то уходил до тех пор, пока не появилась Терильда. Как-то раз, проходя мимо королевского дворца, Айрон обронил свой блокнот, из которого выпала фотокарточка Эссеи, она была молода и изящно улыбалась на фото. Из кареты, стоявшей у ворот, вышла девушка и направилась к Айрону. На волосах ярко-рыжего цвета красовались три незабудки, тонкий аромат которых Айрон уловил на расстоянии и отметил про себя о необычности. Она наклонилась, чтобы подобрать упавшее фото и держа в руке произнесла:
- Хорошо, что мы не выехали минутой раньше, иначе от этого не осталось бы и следа – девушка рассмеялась и протянула снимок Айрону.
- Благодарю Вас! – ответил Айрон, глядя в глаза причудливой формы. Оттенки зелени, перекликались с голубизной неба и у самых зрачков вспыхивали огоньки ярко оранжевого цвета. – Извините, что доставил Вам неудобство, замешкавшись у ворот.
Так произошло их знакомство. Каждый вечер Айрон подолгу находился возле дома Терильды, надеясь ещё раз встретиться с ней. В то время он активно участвовал в светской жизни любого города, где бы не находился. Поэтому, не было ничего особенного в том, что некий джентльмен, проявлял внимание к дочери короля. Они могли прогуливаться в парках и аллеях, посещать театры, но всегда в сопровождении Тилы. Однажды, договорившись с Тилой, Терильда осталась с Айроном наедине, где и произошёл обмен фотографиями с признаниями и надписями о любви. Дионор, отец Терильды настаивал о её замужестве, не зная о встречах дочери с незнакомцем. О том, что отец созывает претендентов руки и сердца, девушка рассказала Айрону, после чего получила от него письмо, что он не достоин её любви и в силу сложившихся обстоятельств ему необходимо уехать.
На самом деле, Эссея, обладавшая волшебным зеркальцем взаимности, увидела, как амальгама стала мутнеть и на поверхности появились тёмные пятна. Она мысленно связалась с Айроном и проникла к нему в душу. Пахло незабудками и свежестью утра, поблёскивали лучи солнца на лугах и лилась музыка, напоминавшая лёгкий перезвон хрусталя. Эссея всё поняла и срочно выехала к любимому. То состояние вечной любви, посетившее сущность Айрона, грозило им обоим. Один из них станет смертным, другой же не обретёт покоя никогда. И женщина решила действовать, но Айрон стал непреклонен, объяснив, что ему надоело кочевать из века в век, встречать разных женщин, жить с ними и в конце концов расставаться. С Эссеей совместная жизнь была бы невозможной из-за их способностей и разных взглядов на них. По началу, каждый считал, что его могущество сильнее, чем у партнёра. В начале совместного пути превращали чудеса в игры, после научились овладевать ими и направлять в правильное русло, когда же возможности начали расти, участились ссоры и чудеса, творимые ими, больше наносили вред, чем пользу. Оба человека страдали и не знали, что делать, пока не решили прийти к единому решению – к вечной любви. Им пришлось расстаться в телесном понятии, но души их переплелись на многие годы.
Эссея, от ненависти к звучанию в сердце Айрона хрустальной музыки, хитростью овладела Кайвилем, убив главного правителя Корзо, отца Ходда, наложила проклятие на всех майстири. После чего, Эссею не возлюбило всё Волшебное Царство Дай, но силы Эссеи были очень могущественны по сравнению со всем царством. Поэтому приняли позицию выжидания, не теряя надежды на положительный исход ситуации. Возможно сердце Эссеи оттает, и она снимет свои колдовские чары с майстири и их городка.
Громкий рык отвлёк Айрона от воспоминаний, он аккуратно вложил снимок в блокнот и встал.
Снаружи окно закрыла большая тень и по движущейся ряби на нём было видно, что тень шатается. Айрон вышел из дома.
Медведь огромных размеров стоял, переминаясь с лапы на лапу, встряхивая большой головой. Острый, длинный язык появлялся и исчезал, будто зверь что-то жевал. Айрон знал его ещё маленьким медвежонком, оставшимся без матери. Вскармливал его оленьим молоком, пока медведь сам не стал добывать себе пищу. На оленей зверь не нападал, так как сохранилась память о запахе молока с детства. Больше лакомился вечерними кашами Айрона, которые приправлялись густейшим мёдом. Это стало его любимое лакомство на каждый вечер. В своё время, колдун приучил Онго садиться, как люди, что веселило его, и они вместе приступали к вечерней трапезе. После принятия пищи, медведь, довольно рыкнув, вставал перед Айроном, прильнув к земле передними лапами. Мужчина взбирался по лохматой шкуре на загривок, усаживался и вместе с Онго отправлялись на прогулку по ночному лесу. При лунном свете обитель Айрона выглядела таинственной, что нередко приводило его к воспоминаниям о любви к Эссее, о том, как всё начиналось. И как о тайном эликсире бессмертия Айрон узнал ещё юношей от правителя Кайвиля Корзо. Он дал флакон с волшебным напитком Айрону с одним условием, не распространяться о месте нахождения секретного напитка. Правитель вкратце рассказал планы майстири об увеличении их вида и распространении по всему миру доброты, веселья и богатства, которым они обладали. Айрон сдержал слово, никому, не рассказав о тайне майстири. И когда слух разнёсся по Волшебному Царству Дай о захвате Эссеей Кайвиля, Айрону стало тревожно, если эликсир попадёт в руки колдуньи, то мир канет во тьме.
Онго, словно почувствовав колдуна, приподнялся на задние лапы и грозно зарычал. Недалеко стал виден просвет, значит край леса близок.
Айрон крикнул: - «Домой, Онго!». Медведь, словно громадная фрегата пошёл на поворот в обратную сторону. В эти минуты Айрон смеялся словно мальчишка, весело хватая загривок и сопровождал движения медведя улюлюканием. Они домчались сквозь ночной лес до родника, где Айрон дал ему спокойно утолить жажду. Дальше они шли рядом, наслаждаясь тишиной.
На следующий день Тила пришла, как обычно во дворец, собрала сухое, чистое бельё с верёвок в подсобном дворе и сложила всё в стопку. Поднялась на второй этаж в спальную комнату Терильды и увидела на террасе Клару. Осунувшиеся плечи и не прибранные волосы, говорили о бессонных ночах Клары.
- Доброе утро! – произнесла Тила и направилась к креслу у кровати девушки. Постель была прибрана, в комнате слегка ощущался звук пустоты, скучающей о хозяйке. Клара вернулась в комнату и присела рядом со стопкой белья.
- Ничего не слышно о Териль. – проговорила шёпотом женщина и взглянула бесцветными глазами в никуда.
Служанка начала раскладывать по шкафам простыни и полотенца, ночные и бальные платья Терильды. Клара взяла одно из них, и уткнувшись заплакала.
Тила подошла к королеве и как можно мягче проговорила:
- Не плачьте, прошу Вас! Ваше состояние сейчас требует спокойствия и ухода за собой. Подумайте о малыше, которого Вы носите, - с такими словами, Тила приблизилась к королеве и стала гладить её по вздрагивающим от плача плечам. Через некоторое время послышались шаги Дионора. Он вошёл в комнату дочери без обычного разрешения войти и остановился перед женщинами.
- Никаких вестей – выдохнул он. Тело мужчины тоже осунулось и исхудало за последние дни. Тревога сменилась с безысходностью, и король чувствовал, как сердце его становится тяжелее с каждым приездом гончего.
Люстра на потолке незаметно шатнулась и с неё упала одна из подвесок. Король поднял её, покрутил подвеску в руках и вышел из комнаты. Он спустился в своё любимое место уединения – подземелье, зажав в руке хрустальную подвеску.
Королева тяжело поднялась, обращаясь к Тиле:
- Если, вдруг, наша девочка обратится к тебе за помощью, - Клара судорожно глотнула слюну – немедленно сообщи нам, Тила.
Служанка опустила голову и тихо произнесла:
- Терильда просила не говорить вам, но во дворец она не вернётся пока не встретится со своим молодым человеком. Я в растерянности и не знаю, как помочь ей, моя госпожа. У неё никого нет кроме вас и меня. Девочка сильно обижена, она думает, что Вы взяли кулон с фотокарточкой любимого и что его преосвященство выбрало для неё жениха, не сообщив ей. Она попросила собрать для неё вещи в дорогу и ещё попросила не говорить вам. Что мне делать, я совершенно не знаю – Тила опустилась на кресло и вытащив платочек из кармана, шмыгнула своим курносым носом.
Королева несколько секунд стояла в раздумьях и после произнесла, обращаясь к Тиле:
- Нам бы хотелось, чтобы ты была рядом с нашей девочкой до самого возвращения домой.
Женщины молча стали собирать вещи Терильды. Вечером того же дня Дионор, узнав всё, что касается дочери, поцеловав супругу, спустился обратно к себе в подземелье. Над дворцом повисла выжидающая тишина.
Сквозь хрустальное стекло окон солнечные лучи рассыпались в многочисленных спектрах и не давали продлить сладость сна. Синти открыла глаза и увидела перед собой сияющего от радости Ходда.
- Ты чего? – спросила она его – Эссея расколдовала наш город? Или ты стал королём? – девушка звонко рассмеялась и приподнялась, упираясь локотками в постель. Ходд тем временем с важностью происходящего, деловито заложил руки за спину и стал ходить вокруг раскрытого кулона. Понаблюдав за поведением Ходда Синти спросила:
- В самом деле? – спросила девушка.
- В самом деле – пробасил парень.
- Оно там?
- Там – широкая улыбка расползлась по довольной рожице Ходда. Синти с визгом восторга соскочила с постели и бросилась на шею Ходду. Они отмыли зеркальце, почистили кулон, закрыли его и отправились на поиски нормальной пищи для майстиров – за нектаром цветов.
О присутствии зеркальца в городке, Эссея почувствовала на заре. Она быстро достала из кармана колбочку с ртутью и, взметнув плащ в сторону, направилась по лестнице вверх. Ей не терпелось увидеть Айрона и узнать о нём последние новости. Она скучала по голосу, по взгляду, по смеху. Эссея приняла позу спокойствия и начала читать заклинание вынимая пробку из колбы. Парок ртути сначала лёгкой струйкой, после превращаясь в облачко начал подниматься вверх. Хрустальные кристаллики образовывались то тут, то там, заполняя собой всё пространство над горлышком и постепенно образовался прозрачный хрустальный круг. Эссея продолжала читать, слегка повышая голос. На поверхности круга стали проступать очертания леса, далее стала видна хижина и только после она увидела Айрона. Он смотрел на фотографию Терильды.
Зрачки Эссеи стали глубокими и чёрными, лицо словно окаменело и губы сомкнулись одной сплошной линией.