Сорок один год и три месяца – наружно,
Девять месяцев – внутриутробно.
Мелочей не существует. Нужно
Сложить. Получается сорок два ровно.
Ты знаешь меня с состояния зиготы –
Мои эмоциональные и агрегатные состояния.
Надеюсь, мои молитвы не вызывают у тебя зевоты?
Расстояние молитвы – самое короткое известное мне расстояние.
Ты знаешь, когда у меня откажет печёнка
И, соответственно, когда я сдохну.
Ты знаешь, какие по мне сохнут девчонки,
И что я по ним ни капельки не сохну.
Хотя, нет. Есть одна прелестница,
Что с разной степенью успешности сдаёт экзамены.
Жду, пока она образуется, перебесится.
Ох уж эти дочки – папины-мамины!
Не – восседающий на облаках седой бородач
Со взглядом утомлённого лузера,
Ты – единственный не умеющий врать врач;
Знаешь, где – артрит, где – протрузия.
Чтобы поговорить с тобой, не нужно ждать вечера
И прятаться за съёмной квартиры стены.
Можно я порадуюсь за беззубого Овечкина,
Наконец-то выигравшего кубок Стэнли?
Можно вечером нажарю чивапчичей?
В магазине рядом с домом – акция.
Можно, как Христос, прокляну растение, чихаючи?
Пусть засохнут черемуха и акация!
Можно вместо ежевечернего зелёного чая
Напьюсь мексиканского (реклама!) пива?
Банально, но я по тебе сохну-скучаю,
Как прибрежный песок по приливу.
Знаешь, как эта мука называется?
Святое внимающее молчание.
В ответ на него из души вырывается
Глухое зарифмованное мычание.
Пришли ко мне голубю подобного.
Пусть скорее прилетит, реактивный!
Я – без вдохновения подохну,
А скажут: от панкреатита.
Страницы неба крыльями листая,
Приземлится на подоконник – чистоплотный, ловкий.
На балконе вон поселилась целая стая,
Засидели все бельевые верёвки…