Прищур глаз, потемневший от дыма,
Пьяно бродит по бликам свечей.
Озорная кабачная прима
Так устала от пошлых речей.
Грудь вздымается в вздохе уставшем,
Веер вьется в умелых руках.
Она кажется проще и старше,
Утопая в погасших огнях.
Эль вскипит в давно пропитом горле,
Просочится в сосуды ручьем.
Не запрятать обиды и боли,
Не утопит тоску горький ром.
Отбивает костяшками ритмы,
Безобразных танцовщиц мотив.
Отцвели жарким цветом молитвы,
Греховодницы крови испив.
На ресницах трепещутся слезы,
Надрывая сей сказки канву.
Она стала заложницей прозы,
Проиграв в судьбоносном бою.