Вот удивила странная картина!
Как ни пытался, не поймал сюжет:
Откуда столько вылилось кефира,
Когда в Европе его, знаю, нет?!
Но самому немного неуютно…
Болезненно вопросы задаю,
А на душе от них довольно мутно –
На столько (!) я себя не «раздою»…
Да, что я о себе – пора о фильме.
Его нельзя на Каннский фестиваль:
Худые героини, словно кильки,
«Забрызганы», как в сахаре миндаль.
Она себя и передом и задом
Подставить на экране норовит…
А тот, другой, с ещё каким-то гадом,
Технические сложности творит…
Сидел, краснел, неровное дыханье
Предательски волнение моё
Передавало той, что для свиданья
Позвал на это странное кино…
Нога к ноге – прихлопнуты капканом,
А руки, - словно врезанный замок, -
Окостенели перед крупным планом…
Одновременно с героиней взмок!
Она – не героиня, та, что рядом, -
Косится на экран и на меня.
И вот каким, представьте, буду гадом,
Когда не дам ей… полюбить себя.
Ушёл, не раздвигая прочь коленей,
Мечтая поскорей увидеть дом…
И не забыть теперь уже до тлений
О том, что приключилося потом.
Час сорок пять потратил на картину,
А в долларах и подсчитать на смог:
Она всё время упиралась в спину,
Кутила до двенадцати o’clock.
Домой добрались после двух a.m.,
И сразу поспешили раздеваться.
Не спрашивайте лишнего… зачем?
По логике всё будет завершаться.
Красивый, голубой на ней наряд…
Вот так бы ей одетою остаться…
Предел всему… и пятый раз подряд,
Боюсь уже навряд ли мне удастся.
Ох, эти женщины… всё верно говорят:
Они ни в чём не допускают меры.
Я на кровать, как сброшенный снаряд,
Упал, объятый пламенем гетеры…
Но в этот миг произошёл абзац –
Размякнул я, как надувной матрац…