Опустели дома, ни души в оцеплении комнат.
Ни меня, ни тебя, ни других не помилует буря.
Мы с тобой ещё помним, и стены, наверное, помнят
Вереницу надежд, утонувших в небесной глазури.
Все стихи не о том (мы не знали ни дыма, ни виски).
Не о том, что тревожит, лишь дети безликого штампа.
Кто придёт и спасёт? Не осталось знакомых и близких.
Нас баюкает ветер, а греет настольная лампа.
Не насытившись собственной кровью, терзаем друг друга.
И не спим до рассвета по разные стороны мира.
Нацарапано «выхода нет» на кирпичиках круга,
Неизбежного круга без радостей и ориентиров.
Мы – большие планеты, засунутые в коммуналки
С безнадёжной мечтою вернуться, с футляром для крыльев.
Если снова пойдёшь в магазин, не забудь зажигалки -
Я опять замерзаю во сне. И немного ванили
Принеси, забываю опять каково быть планетой,
Распадаюсь на толпы непрочных воздушных молекул.
Пусть скрываясь от ярости солнца, от злобных наветов,
Пусть впотьмах выходить, только больше не быть человеком.
Обжигают лучи нас проклявшего звёздного бога,
Затаённая дремлет до нужного часа обида.
И когда-нибудь кончится наша дурная дорога,
Нас приспешникам солнца созвездие родинок выдаст.
Каждый солнечный луч – раскаленная острая спица.
Ты идёшь по земле, отпустив своего иноходца.
Как случается с жертвами, что полюбили убийцу,
Мы сгорим на рассвете безмерно влюблённые в солнце.