Случайно встретились в толпе
на том земфировском концерте –
и словно хор во мне запел:
«любовь, любовь до самой смерти!»
Как мы дурачились вдвоём,
кормили уток сдобной булкой,
бросали мелочь в водоём
и целовались в переулке…
Но что-то треснуло потом,
и разлетелось на осколки,
как будто страшный молоток
разбил копилочки на полке.
И весь накопленный запас
тепла, взаимности и счастья –
в тот день рассыпался из нас.
И стали мы – обломки, части.
А кто кого приворожил,
хирургу надо мной не важно:
от точки джи до «будет жить» –
окно, прыжок пятиэтажный
И если выжившим в любви
на память – страхи и увечья,
то мне – ту би ор нот ту би.
Трубач трубит,
а врач грубит,
но всё же лечит,
шьёт и лечит.