я всегда покупал крепкий "Marlboro" в красной пачке
на твоей остановке, суя продавщице рябчик.
а потом портил ноздри, бухал, потрошил заначки —
умерщвляя свою оболочку, что сущность прячет.
если встречу кого-то — то это союз, однако
он такой же короткий, как юность в объятьях ханки. —
я хотел посадить бы их всех до единой на кол,
но садил на дешёвый диван, что был цвета хаки —
пили водку со спрайтом, про живопись рассуждали
делал вид, что ценю, дабы просто владеть их телом, —
а они предлагали жить вместе, уехать в Таллин,
завести дома живность — (одна и детей хотела;
и сама как ребёнок, наивная, сказок валом
сочиняла себе, из меня сделав принца, видно).
а я трахал её, приближая меж тем к провалу,
соскочив на враньё про "какой здесь прекрасный вид", но
потом не жалея спустил прямо вниз и точно
говорил, что забыл, что в глаза-то впервые вижу.
выжигал их дотла, ставя планку, а позже — точку,
выжигал их дотла, ибо сам был фатально выжжен,
я дарил лишь мираж, обрекал за него гореть тут,
наслаждался процессом да похотью простынь пачкал —
и, сбив пепел с окурка тушил страсть, как сигарету,
а потом шёл в ларёк за ещё одной
новой пачкой.