* * *
…Я
бабочка на острие иглы
в двух миллиметрах от ада
твоего сгустившегося зрачка.
Боль безголосая
рвёт пространство,
и крылышки,
раздвинув его части,
в каменной судороге
увековечивают увечье
по обе стороны рвани мира,
а в середине, над тонким телом –
нейтральная полоса
вдоха, поглощённого выдохом.
Закатившийся взгляд,
обнаружив просвет
между прочным красным и белым,
выползает из тела в время;
обернувшись назад,
увидел, что над
и зрачком и адом –
деревянные линии рта
режет голос, стоном
пробиваются слова
ещё без согласных,
но уже понятные.
2002.