Не погружаюсь в мир иллюзий,
Мне не писать, как он писал,
Любил словцо сказать о людях,
Кто голос свой… подрастерял.
Богат словарь его, конечно,
Но даже он терялся в нём,
Слов не выбрасывал из песни,
Гордясь, что был он... чудаком.
Не мог понять, ведь Бог привесил,
Роди и пусть крепчает род
И как чураться дамских чресел,
Их губы, лепестками рот
От роз нежнейших, ароматом,
Руками в ласке обовьёт…
Позднее стало слово матом,
Как впрочем ферть и хер, так вот,
Когда-то были звуки златом
И не теряли смысл в пыли,
Слагая клетки атом в атом,
Создали тело для любви,
Прекрасной девы златовласой,
Принцессы солнечной Аим.
Был слабый пол тогда у власти
И мир в покое был храним.
Скажу мужчинам, жёны были,
Но для того лишь, чтоб рожать,
Всё остальное мужней вые,
Предназначение их — бать.
Но буду честен, молод други,
Для тех доподлинных времён
И коль совру, то от натуги,
Умишком тем не наделён.
А так история простая,
Когда-то звёздный ероплан,
Летел к земле, в огне пылая
И тут завис, как истукан.
Бушует пламя, рёв истошный,
Твердь содрогнулась, он устал.
Я повторюсь, герой киношный.
Открылся в мир иной портал,
Оттуда люди, где-то боги,
Голубоглазы и русы,
А с ними дева сероока
И златом светятся власы.
Летели гости издалече,
Где им светило две звезды,
Там беды пали им на плечи,
Сбив жизнь с привычной борозды.
Звались, ну назовём биары
И стал их дом приют степям,
Дав ремесло вокруг товаром,
И как науку кузнецам.
Росло загадочное племя
И населяло грудь земли,
Аим несла всё время бремя,
Став прапраматерью семьи.
Был город племени загадкой,
Он возносился в небеса,
Везде, где совершал посадку,
Остались в памяти глаза
И волос девы сероокой,
Богиней называя вслед.
Давала женщинам уроки,
Как род беречь от разных бед,
От звуков было много прока,
Коль их словами не стереть,
Мож оттого писали строки,
Не дав потоку замереть.
Да как узнать, секрет утерян,
С златою женщиной Аим.
Как не сыскать пожалуй двери,
В небесный город Аркаим.