В час молчаливого унынья
И в ожидании строки,
Когда нельзя поднять руки,
Чтоб взять перо, как в руку шпагу.
В чернилах, кончик острия, смочив,
Коснувшись, белого листа немого,
Бельмо страницы, вскрыв,
Прольётся, будто кровью – слово.
И дальше, ручейком строки,
Духовной страстью, от плотского
Поодаль станет озерцом.
Смеётся Бог над мудрецом,
Как истекает тело словом.
И простирает руки Вечность,
Как поиск, сути бесконечность
И истины, в конце концов.
Плод вожделенный для глупцов
И соисканья для поэтов.