выстирай сетчатку в синеве,
окуни ресницы в клочья пены…
тьма осколков солнца по траве
истекает в земляные вены,
горизонт пустеет, как перрон,
дождевые истончились шпили,
и прищепки чёрные ворон
с небом окон простыни сцепили.
под бельём густеет тишина.
времени, истёртого до блеска,
повернулась пёстрая стена,
соскользнул сырой пейзаж al fresco,
где рифмован мир и человек,
брошенный на откуп бытовухе.
но в его летучей голове -
солнца сноп звончее оплеухи,
аж заныли в топкой глубине,
в десяти слоях телесной дрожи
отзвуки влюблённых губ, чтоб не
о подножье жилу рвал прохожий,
но, вбирая перепревший жар
от горячей корневой утробы,
в сини сердце трепетом стрижа
серебрилось до захлёба