Из лесов корзинкой тяжкой
носят ягоды, грибы…
Я ж из леса – с деревяшкой
для любительской резьбы.
На объект охочих мало:
вот он – кризис мировой!
Это раньше как бывало? –
Каждый третий был с искрой.
Троп в лесу не выбирали.
Молодёжь и старики
деревяшки собирали,
обходя боровики.
А придя домой, крутили
дар природы неспеша
и волокна дивной свили
обнажали, не дыша.
Нож, стамески впеременку,
и клюкарза, и наждак,
из тисков – свои коленки:
всё же держат кое-как, –
не железно-безупречно,
а до чувства ломоты,
и невиданного Нечто
проявляются черты.
И вмолчусь. И соглашаюсь:
так рождённому и быть.
Всё тут ладно, не раскаюсь,
что затеял сотворить.
Напоследок – полировка, –
в семь потов мои дары.
Пальцы рук, ладони ловко –
в жёстком тренье до поры,
как под кожей истончённой
стёртых рук заговорят,
завздыхают и застонут
сонмы дремлющих дриад…
Ставлю в шкаф, где – безделушки,
на местечко повидней, –
все заморские ракушки
замолкают перед ней.
И когда бывает тошно, –
только к уху поднесу,
слышу ветер заполошный
за Сукромкою в лесу
и смежу глаза, вдруг – блики
по листве замельтешат,
и родные вспомнит лики
встречи ждущая душа.
2009