Облака клубятся кашей,
что в горшочке варит Терра;
где холодною прольются,
где — горячей с молоком.
В справедливость верить просто,
только нет ее в помине;
кто б соврал, тому б поверил -
только нету никого.
Одинокому не трудно
бросить вызов притяженью -
свет погашен, дверь закрыта,
марш играет пианист.
Отрываешься, и в небо,
без надежды на свободу
молча падаешь; лишь эхом
проплывает гулкий свист.
Страх живуч. Но на последнем
метре полной безнадёги
с вербным пухом предпасхальным
вырастают два крыла;
и летишь теперь счастливый,
и глядишь, теперь счастливый..
А того, кто не счастливый,
Морта тихо прибрала.