Sacramentum*
Покрываются фресками цвета вина небеса,
Как в соборе, наполненном музыкой сотен орга;нов,
Отчего замирают один за другим голоса,
И врачуются раны
У любого, кому захотелось на мессу прийти,
Непосильное бремя свое окропить благодатью,
В этом таинстве алых одежд под надзором судьи,
Позабыв о проклятье,
Что лишает и сна, и покоя на стыке миров,
Обращенных в себя, словно в самые скверные думы.
Для кого — пустяки, для других — устрашающий зов, —
Безгранично безумный.
Точно проповедь, голос рассудка сжигает в огне,
Заклиная наречием древним забыться навеки
И служить, отрекаясь от прожитых дней на земле, —
В этом суть человека.
Как известно, лишившись всего, тяжело устоять,
Чтоб не бредить чарующей флейтой под полной луною,
Там, где каменный город вздыхает, столетий печать,
И цеплять за живое,
Что жив; лишь в той мере, в какой разрешит государь,
Безымянный пророк, искуситель в обличии зверя,
Тот, кому возлагать непристойный порок на алтарь,
Как вершину творенья.
Кружат близ непотребные лица замученных слуг,
Растворивших себя до конца в повелительном зове;
Только б знали они, что привел их сюда не недуг,
А воспрявшая совесть.
И подобное вместе с подобным замкнулись кольцом,
Обреченные денно и нощно скитаться в темницах,
А органная музыка в алом сиянье густом
Снова пленникам снится.
18/06/18
*лат. таинство