ПЕРЕД ПАМЯТНИКОМ ПУШКИНУ В ОДЕССЕ
Здоров будь, Пушкин мой, – земли орган могучий!
И ты, морская глыбь, и вы, Одессы тучи!
У Вас я тут в гостях, и всем Вам рад, друзья.
Не гневайтесь за смех: ещё ведь молод я.
Лузгою крыт бульвар. И лужным булькотаньем.
На пьедестале Мэтр дрейфует в грязь, как в гавань.
Куда же ты?.. Постой!.. – не хочет говорить.
Внизу сирены рёв и море... бороздит.
Так лучшие сыны невежливой России
поставили его... спиною до стихии.
Стой боком к людям ты, и к шумным площадям;
Господь стихи простит и ливень эпиграмм.
Ах, море и поэт! Да кто ж вас не боится!
Свободы чёрный гнев. И блеск, и твердь, и искры.
Поэтом быть добро: помрёшь – так до свобод
всё боком ставят нас, чтоб не узнал народ.
Павел Тычина / ПАВЛО ТИЧИНА
укр.: «Перед пам’ятником Пушкіну в Одесі» [1920];
перевод с украинского – Герберт Нойфельд / Herbert Neufeld (июнь 2018);
опубликовано в сборнике П. Тычины: «Вітер з України» (1924), т. е. в году,
когда в юном СССР весьма масштабно отмечался 125-летний юбилей со дня
рождения великого русского Поэта! (например: СЕРГЕЙ ЕСЕНИН тогда же сочинил
стих: «Пушкину» (1924), фабула которого как ни странно... но м. б. и не
совсем случайно – тоже разворачивается в живом разговоре автора с
АЛЕКСАНДРОМ ПУШКИНЫМ, стоя прямо перед памятником ему, в Москве...)
Вот, для прочт. и сравн., строфы упомянутого Есенинского:
«ПУШКИНУ»
Мечтая о могучем даре
Того, кто русской стал судьбой,
Стою я на Тверском бульваре,
Стою и говорю с собой.
Блондинистый, почти белёсый,
В легендах ставший как туман,
О, Александр! Ты был повеса,
Как я сегодня хулиган.
Но эти милые забавы
Не затемнили образ твой,
И в бронзе выкованной славы
Трясёшь ты гордой головой.
А я стою, как пред причастьем,
И говорю в ответ тебе:
Я умер бы сейчас от счастья
Сподобленный такой судьбе.
Но, обречённый на гоненье,
Ещё я долго буду петь...
Чтоб и моё степное пенье
Сумело бронзой прозвенеть.
(1924)
цит. по: «С.А ЕСЕНИН, Сочинения», М. «Худ. лит.», 1988
* * *
Ниже к Вашему вниманию – украинский оригинал переведённого выше стиха П. Тычины:
ПЕРЕД ПАМ'ЯТНИКОМ ПУШКІНУ В ОДЕСІ
Здоров був, Пушкін мій, землі орган могучий!
І ти, морська глибінь, і ви, одеські тучі!
Я тут у вас в гостях, і всім я вам радий.
Не гнівайтесь за сміх: іще ж я молодий.
Залузаний бульвар. Бульчить калюжна плавань.
І Пушкін на стовпі - пливе у грязь, як в гавань.
Куди ж ти, підожди! - не хоче говорить.
Внизу сирени рев і море бурунить.
То ж вдячнії сини невдячної Росії
поставили його... плечима до стихії.
Стій боком до людей, до многошумних площ;
Господь стихи простить і епіграмний дощ...
Ах, море і поет! Та хто ж вас не боїться!
Свободи чорний гнів. І блиск, і гарт, і криця.
Поетом будь добро: помреш - то од свобод
все боком ставлять нас, щоб не впізнав народ.
(1920)
* * *
Касательно этой, спонтанно состоявшейся у нас тут выше, так бы и сказать: «Перекрёстной переклички поэтов – невзирая на время и пространство!», – трудно не обратить внимание на одно стихотворение ОСИПА МАНДЕЛЬШТАМА, приведённое без заглавия под номером «78.» в его первом сборнике стихов: «Камень» (1916). Стиль этого произведения, его размер, ритмо-мелодика, равно как и содержание, и смысл – весьма красноречиво повествуют о чём-то, недвусмысленно приглашая читателя воспринимать, чувствовать и размышлять на тему, к примеру, вышеупомянутого нами: «Перекрёстного диалога поэтов...» или, конечно же, по вольному усмотрению каждого отдельно взятого читателя, волновать своё воображение на темы ещё чего-нибудь иного... Приводим его ниже полностью:
«78.»
Бессонница. Гомер. Тугие паруса.
Я список кораблей прочёл до середины:
Сей длинный выводок, сей поезд журавлиный,
Что над Элладою когда-то поднялся.
Как журавлиный клин в чужие рубежи –
На головах царей божественная пена –
Куда плывёте вы? Когда бы не Елена,
Что Троя вам одна, ахейские мужи?
И море, и Гомер – всё движется любовью.
Кого же слушать мне? И вот Гомер молчит,
И море чёрное витийствуя шумит
И с тяжким грохотом подходит к изголовью.
[1915]
/Цит. по: «О.Э Мандельштам», Собрание сочинений в 3(4) томах, изд. ІІ-е, т. 1,
«Междунар. лит. содр.», 1967; Факсим. репринт: М. «Терра» - «Терра», 1991/
В продолжение диалога - Александр Пушкин (надеюсь не финал!)
Финал гремит; пустеет зала;
Шумя, торопится разъезд;
Толпа на площадь побежала
При блеске фонарей и звезд,
Сыны Авзонии счастливой
Слегка поют мотив игривый,
Его невольно затвердив,
А мы ревем речитатив.
Но поздно. Тихо спит Одесса;
И бездыханна и тепла,
Немая ночь. Луна взошла,
Прозрачно-легкая завеса
Объемлет небо. Все молчит;
Лишь море черное шумит.
Александр Сергеевич Пушкин
(«Отрывки из путешествия Онегина»)
Итак, я жил тогда в Одессе…
Средь новоизбранных друзей,
Забыв о сумрачном повесе,
Герое повести моей.
Онегин никогда со мной
Не хвастал дружбой почтов;й,
А я, счастливый человек,
Не переписывался ввек
Ни с кем...
* * *
П а в е л (Tычина): Гм... ужели?..
О с и п (Мандельштам): Как?.. совсем-совсем?...
С е р г е й (Есенин, перехватывает инициативу, элегантным движением локтей предотвращая
дальнейшие вопросы своих , слегка оторопевших от неожиданности появления живого Мэтра,
соратников-поздравителей):
Учитель милый наш, хотели
Мои друзья и я: Здорово Пушкин! –
Вам сказать за всю Одессу –
Мы чертовски рады видеть Вас!
Блажен эпистолярий, все же в теле
Здравом, учителя живое среди нас
Явление, любезностей почтовых
Дороже во сто крат. Вы только,
Подольше погостить извольте,
Будьте милостивы или насовсем
Пожалуйте, почтем за счастие
Бог в помощь! Именно сейчас,
Как никогда нам не хватает Вас,
А дух великий гениальный Ваш
Нас никогда еще не покидал!
И помятуем свято, благодарствуя,
сердечно мы, что Гоголь обещал
В годах двадцатых Вашего столетья
Особое явленье через двести лет
В России Александра Пушкина
для исполненья важной миссии
культурно-исторической и ждем с
Надеждой со дня на день – не уснем!
Ну разве уж забыть народу целому
Подобное! Еще раз препокорнейше
Благодарим и никогда не зарастем
Народною тропою и любовью не иссякнем
мы никак к Пророку-Провозвеснику
Сущего всего в судьбе РУСИ народов.
(Как Вас Достоевский неслучайно величал –
В чем благодарность и поклон ему великий,
Как Вашему ученику неутомимому и
Равноценному преемнику-последователю!)
Всего неизмеримо ценного и важного
Навечно, навсегда – Александру Пушкину –
Отцу родному – Духа русского и побратимов
Их упрочения национального самосознания,
И самосохранения в гармонии и понимании
Со всеми добрыми соседями близкими и дальними.
А так же процветания духовного и материального,
Национально-культурной интеграции
С глубоким пониманием и почитанием
Всех ценностей, ориентиров и заветов
Нерушимых в обрядах и традициях
Народных и всечеловеческих Вероисповеданья
Нашего Святого Православно-Християнского
Не забывая, однако, никогда об уважении
К иным религиозным традициям и ценностям!