Он сидел и смотрел
на московский июнь
и движение тел,
хаотичнее пуль
в арт-обстрел.
И он сам
был стрелком art-обстрела,
отдыхая вот так вот душою.
А телом
был слегка полноват,
за что и стыдился.
Летний день освещал
прохожие лица,
будучи как прицел
для его зарисовок.
Он сидел и мечтал,
как вернётся в посёлок,
где на глаз попадает
одна лишь природа.
И он понял, чего ему мало -
свободы.
Лица также мелькают,
меняются взгляды.
Он сидел и искал
контакт Ариадны.
Он такой же как все -
одна из тех пуль,
что в попытке побега
уходит в июль.