А в четыре утра небо очень похоже на угли
В пепле брошенных шлейфов, которые скоро погаснут.
Или, может, песок и вино, или крылья и клювы…
Я вдыхаю, вдыхаю и всё не могу надышаться.
Я забытый в огне котелок, я киплю, прогорая,
А сквозь дыры всё сыплются стёклышки прошлого мира.
В предрассветной пустыне пионами небо взлетает,
Я в него запускаю воздушными змеями жизни.
Я чужак. Я осевшая пыль. Я постельные крошки.
Я снесённый дворец. Подмастерье ошибся в огранке.
Но куда повернуть, наступить, не разрезав подошвы?
Что я делаю тут, где меня так и рвёт наизнанку?