/из озорных песен Питера Кларенса - звонаря из Турне [1537 - 1574*], с фламандского/
Зимней ночью, как в городе стих всякий голос
(засиделся я дотемна),
Ко мне в гости зашел старый черт мессир Йоос
С бутылкой хмельного вина.
Он был грустен. И даже растерян, пожалуй
(это было понятно без слов).
Старый дед - весь седой и очень усталый,
Битый тысячами веков.
Он сказал, что в снегу на дворе лежал нищий
(его вышибли из кабака).
Тот замерз. Ну конечно - такой морозище.
Йоос в ад потащил бедняка.
Но бедняк тот в аду был как в озере рыба
(преисподняя - это ли зло?)
И он даже сказал ему: "Йоос, спасибо!"
Ведь в аду-то было тепло.
Старый Йоос вздохнул, головою качая
(и здесь было подумать о чем).
Он ведь сделал добро, сам того не желая, -
Синтер-Клаас с длинным хвостом.
Ну а те, что тогда в кабаке развлекались
(вот и как с ними быть - с людьми)?
Ведь они же по сути своей оказались
Злее дьявола, черт возьми.
А потом (ох, того бы не слышать мне лучше -
что за странные были слова).
Он спросил, не хочу ль я купить его душу -
Душу черта. За грош иль два.
Не шутил он (и я здесь не вру вам, поверьте).
Просто дело все в том, что сейчас
Я и вы, господа, - все мы более черти.
А он - человек больше нас.
На дворе между тем становилось все тише.
И кружился снег над душой.
Мы допили бутылку, и он молча вышел.
К кабаку. За еще одной.
*Относится к событиям периода Нидерландской Буржуазной Революции. Ну, и к религиозным войнам того же периода.