Узловая моя на обочине старая станция,
И пути заросли уж травой, и давно позаброшены.
Я сижу, смотровой, соблюдая с гостями дистанцию,
Что стремятся порою являться составом непрошеным.
Задохнулся в кругу самых близких, и принял их истины,
Потерялся в толпе, заблудился в повадках и правилах,
Отпустив навсегда, заглушив все сигналы и импульсы,
И теперь всё грешу на судьбу, что вела, да оставила.
Только звёзды, сгорая с зарёй в бликах солнца багрового,
Песнь поют, умирая с рассветом, скупую надрывную,
Что возможность дана мне частоты, как пульс расшифровывать...
Но каналы закрыты и прервана связь непрерывная.
Я достану кисет, жизнь моя в нём в табак перемолота,
И из жёлтых событий газетных скручу смокруточку.
Звёзды в небе зажгутся, молочной дорогой расколотом,
Затянусь и о доме забытом взгрустну на минуточку...