Стакан позвякивал вагонный,
стенали рельсов перестуки -
любовь у нас как перегоны,
а остановки как разлуки.
Бельё постельное сырое,
а одеяло - зверь колючий;
тебя бушлатом я накрою
от сквозняков в купе снующих.
Мне шаль прижать плотней руками,
но на растрескавшейся коже
ладони стали словно камни,
шершавые как бездорожье.
Не затянуть мотивчик шармный,
смягчивши поездные ритмы -
гортань, как сузафон пожарный,
слух режет хуже тупой бритвы.
Сейчас тебе, быть может, снится:
любимая архитектура,
давно забытая столица,
друзья, родня, аспирантура…
Уже должно на полустанке
нас ждёт шофёр на вездеходе,
а то гляди, аэросанки,
а то битюг с овсом в подводе.
Я до сих пор не понимаю,
что ты нашла во мне такого,
чтобы судьбу свою ломая
не проронить с укором слова.
Не мерить к ночи косым взглядом
меня, приползшего с работы;
быть незаметной всегда рядом;
терпеть как спутник беспилотный.