Что позволено быку
«Скрещенье рук, скрещенье ног
Судьбы скрещенье»
Б. Пастернак.
Зачем мне, тезка, ваш пинок,
Ведь я и сам мог:
«Скрещенье рук, скрещенье ног»,
самцов и самок.
Не фимиамом подымив,
но коноплею,
не песню вытяну, но миф
стяну петлею.
Хмельной муравушке – игнор
и психотропу.
Диктуй мне муза: «Агенор
родил Европу».
Пласты былинные порой:
скулит дите так,
когда привидятся порой
бои двух теток:
удар то в челюсть, то под глаз,
а гул, как в деку.
Та, что не Азией звалась,
растила дегу.
И пела: «баюшки-баю»,
сравнивши с мышью.
Грозилась – «бабочку сошью
и белку вышью».
А у другой – звериный рык…
С рассудком споря,
проснулась девушка и прыг
на берег моря.
Зовет подружек торопыг,
звенит инязом,
пока по морю чешет бык,
пасется брасом.
Хвост набекрень, рога в дугу
– парнокопытчат.
На изумрудном берегу
прилег, не бычит.
То «ми-ми-ми», то «бу-га-га» –
кричит Европа.
И блещут золотом рога,
копыта, попа.
Бык стал на девушку падуч:
невесту, мол, в ней –
мычит – я вижу, гонит туч
гряду и молний.
С ней на спине рогатый Зевс
вскочил, как коник
и упилил, как Майкл Фелпс –
олимпионик.
Простором гладким, словно корт –
бык-женолюбец,
а Посейдон раздел эскорт,
воздел трезубец.
Из валунов построил мол,
наставил сеток,
а бык мычал: - Европа, мол,
роди мне деток.
Зевс многих так перебодал
под сенью, в сини:
Деметре секс перепадал
и Мнемозине.
Но греки, в кучу все «шу-шу»,
О, не месите!
Я сам без тезки напишу
о Немесиде.