«МАМА, УКРОЙ МОЮ ЗАДНЮЮ НОГУ...»
В жизни каждого человека происходят случая или истории, которые хочется записать или хотя бы запомнить. В жизни писателя таких историй больше: очевидно, потому что писатель больше замечает – необычного, смешного, нелепого. Давно собираюсь «оживить» две забавные истории – воскресить их на бумаге. Да всё руки не доходили. Хорошо, последний случай помог – подтолкнул. Но начну не с него, а по порядку, издалека.
ДРЮНЧИК
Так звали младшего брата моей приятельницы. Мне было восемнадцать, а ему лет на 10–12 поменьше. Вообще-то он никакой не Дрюнчик, а самый обыкновенный Андрей, но к его ангелоподобной физиономии так и просилось что-нибудь ласкательно-уменьшительное. Как-то сидела я у них в гостях. Лето, Пятигорск. Жара. Мы с приятельницей о чём-то болтали. (Я, кажется, рисовала на ватмане портрет их матери, карандашом, с фотографии, – я тогда этим увлекалась.) Дрюнчику надоели наши «взрослые» разговоры, он решил вмешаться.
– Сегодня была такая жарища, – говорит, – так квасу хотелось. Я подошёл к бочке, стал в очередь. А продавщица такая, с огромными губами накрашенными – вот такими! – Дрюнчик вытянул вперёд свои кукольные губки. – Я дождался очереди, а она такая говорит: что тебе, мальчик? А я говорю: большую кружку! И выпил всю! Так пить хотелось! А потом говорю: тётя, налейте мне ещё большую кружку! А она как посмотрела на меня своими накрашенными губами!..
Дрюнчик рассказывал это с большим воодушевлением и гордостью, ведь он был маленького роста, а в него столько квасу поместилось! Видимо, яркие губы продавщицы так поразили воображение ребёнка, что слились в его сознании со всем лицом, в том числе и с глазами. Отсюда и этот неожиданный для самого мальчика поворот в повествовании. Потом он весело смеялся вместе с нами – был доволен, что на него так долго обращают внимание.
ЛЕРКА
На одной лестничной клетке с нами, на старой квартире, жила соседская девочка, моя тёзка. Была она худышкой, обычной такой девочкой с косичкой, но с одной примечательной чёрточкой: любопытства в ней умещалось больше, чем в трёх Карлсонах вместе взятых. Постоянно мы с мужем обнаруживали её у двери нашей квартиры, босиком, в выжидательной позе: вдруг что необычное произойдёт? Жили мы на 5-м этаже, и Лерка часами дежурила у своего дверного глазка: кто идёт, с кем, куда? Пройти мимо незамеченным, если Лерка сидела дома, было просто невозможно. Только ещё приближаешься к своему этажу, а дверь соседней квартиры уже приоткрывается, и оттуда высовывается любопытный Леркин нос: «Здра-авствуйте, тётя Лера! Здра-авствуйте, дядя Миша!».
Ну, что делать? Вздохнём, переглянёмся, рассмеёмся: «Здравствуй, Лерочка!». И тут же – встречное: «А вы откуда?». (Или – в зависимости от ситуации: куда?). Так и жили – под неусыпным Леркиным контролем.
Зашла она как-то ко мне. Скучно ей было: старший брат задерживался в школе, мама их, добрая моя знакомая, работала тогда день и ночь, а Лерка скучала. Я пригласила её в дом – и тут же пожалела об этом. Лерка понеслась по моей квартире, как тайфун. Сначала она подхватила на руки кота, потом заметила собаку, потянулась к ней, кот, естественно, из рук «выпал»... Потом она рванула из коридора в комнату, забыв о животных и на кого-то из них случайно наступив... Все вещи, которые Лерку каким-то образом заинтересовывали, немедленно оказывались в её руках, – и вот уже у куклы отвалилась голова, от конфет остались только фантики, напольные весы жалобно заскрипели – прежде на них никто не прыгал...
Я работала за своей пишущей машинкой. Наконец Лерка добралась и сюда. Остановилась в восторге, вожделенно глядя на клавиатуру. Потом не выдержала – пробежалась пальцами по кнопочкам.
– Лера, – сказала я очень серьёзно, – не трогай машинку. Ладно?
Лерка кивнула. И в тот же миг застучала пальцами по клавишам. Я набрала в лёгкие воздуху.
– Лерочка, пожалуйста, не трогай машинку.
– Почему?
– Сломается. Я её никому не даю.
– Даже дяде Мише?
– Даже дяде Мише. У машинки должен быть хозяин, понимаешь? Другим её трогать нельзя.
Лерка слегка призадумалась. Я продолжала печатать. Через минуту Лерка опять не выдержала, начала поглаживать кнопочки, подёргала рычажок, постучала по каретке...
Я вставила в машинку чистый лист бумаги. Медленно отпечатала текст прописными буквами: «ЛЕРА, ПОЖАЛУЙСТА, НИКОГДА НЕ ТРОГАЙ МОЮ ПИШУЩУЮ МАШИНКУ!». Лерка стояла сбоку, наклонив свою любопытную голову с косичкой, и читала по слогам.
– Поняла? – спросила я.
– Поняла, – кивнула Лерка послушно. И добавила: – А теперь, тётя Лера, дайте я вам ответ напечатаю!
МИЛИЦИОНЕР
Собственно, ради этого сюжета я и села за письменный стол. Хотя два предыдущих, пожалуй, интереснее. Но и здесь есть своя изюминка.
Дело было не так уж давно. Разбудил нас с мужем воскресной ночью необычный шум. Угрозы и крики явно доносились из одной из соседских квартир. Там в то время обитало вполне пристойное семейство. Бывали у них гости, но всё всегда очень цивильно, мило, дальше «Вот кто-то с горочки спустился» дело не заходило... А тут – мольбы о помощи, грубый мужской голос, угрозы. «Давай деньги, – кричит, – убью!».
Муж готов был бежать разбираться. Я предложила позвонить в милицию. Так и поступили. Муж всё объяснил дежурному милиционеру. Тот был вежлив. Пообещал выслать машину.
Потянулись минуты ожидания. Крики и угрозы не прекращались, наоборот – усилились. Что там происходило? Убийца? Вымогатель? Распоясавшийся сынок? Семейная сцена? Что бы ни было – мы нервничали. Женщина плакала. Мужчина угрожал. Милицейская машина всё не появлялась.
– Позвони ещё раз, – предложила я мужу. – Они же сами всегда пишут о человеческом равнодушии. Говорят потом: неужели никто не слышал? Неужели соседи не могли вызвать милицию? Ах, какие все чёрствые!
Муж позвонил. Трубку снял тот же дежурный. Муж ещё раз представился.
– Что вы хотите? – спросил дежурный уже гораздо менее любезно.
– Машину надо бы побыстрее, – сказал муж извиняющимся тоном.
– Машина у нас одна. Освободится – подъедет.
– Но женщине угрожают убийством, – напомнил мой муж.
– А вы бы обратились к участковому, – неожиданно сказал дежурный.
Последующий диалог напоминал комедию абсурда.
– К участковому я смогу обратиться только в понедельник, – ответил муж, – а убьют её сейчас.
– А она где? – опросил дежурный.
– У себя в квартире, где ж ещё? – слегка опешил мой муж.
– Кто? – спросил дежурный.
– Женщина, соседка наша, которой угрожает какой-то мужчина, – в который раз начал объяснять совсем сбитый с толку муж.
– Угрожает? Прямо сейчас? – спросил дежурный.
Мы переглянулись. Муж пожал плечами.
– Мы приняли ваш вызов, – послышалось в трубке. – Как только машина освободится...
Меня могут обвинить, что я бросаю тень на нашу милицию. Но – и это очевидно! – тень на милицию бросаю вовсе не я. А я, как человек законопослушный, искренне недоумеваю: что же делать в таких вот случаях?
Не знаю, кому – как, а мне в таких «комедиях» участвовать не нравится, особенно, когда существует реальная опасность, а ты (не чёрствый и не равнодушный!) сделать ничего не можешь. Потому как где уж нашему простодушию противостоять этому изощрённому актёрству? Или – тупости?..
Нет, лучше я про детей буду писать. Пока они такие славные. Пока их проделки никому не приносят вреда, а оговорки – так умилительны. Пока они не выросли, не превратились в бюрократических чурбанов, пока у них всё ещё так безобидно... «Ой, я намакаронился… я иду без держа!.. мама, укрой мою заднюю ногу...»
Честное слово, лучше писать о детях!