Не хватало ему солнца. Ветра, тоже, было мало.
Он смотрел в чужие лица и глаза смежал устало.
Шило острого сарказма он давно сменял на мыло,
То, что раньше возбуждало, стало горько и немило.
Мылом мылся, мыло кушал, пену изо рта пуская,
Прочь уныло уползала по поласу жизнь пустая.
На комоде тихо чахнет пыль былых воспоминаний,
Как седая пелерина из сомнений и терзаний.
За окошком задержался дождик сеяный сквозь сито.
Дверь на кованном запоре, только форточка открыта.
Залетает по привычке радость - мелкая синица.
Не всегда и ненадолго. Но журавль уже не снится.