* * *
От прохлады деревья сутулятся,
Словно дремлют в убранстве снегов,
Ровно в полночь, уснувшая улица,
Растревожится звуком шагов.
Ветер в липовых кронах запутался,
И ревёт,словно раненный зверь,
Спящий сын в одеяло укутался,
Мать открыла пришедшему дверь...
Самобранною скатертью стелится,
Неиспитая нежность вдовы,
Этот гость в её сердце поселится,
Несмотря на упрёки молвы,
Магаданским морозом продублена
Кожа впалых щетинистых щёк,
Но надежда в душе не погублена,
И любовь не иссякла ещё...
Безнадёжной тоскою помечена
Глушь Колымских речных берегов,
Сколько душ было здесь искалечено,
Разве может быть столько врагов...
Сколько жизней взялА ты за золото,
Не упомнишь пожалуй сама...
Сотни тысяч тобой перемолото,
Ненасытная тварь,Колыма!
Не забыть ему трюмы холодные,
Поножовщину,голод,тоску,
Как на бегство надежды безплодные,
Застывали в холодном снегу...
Лики смерти,настолько привычные,
Что уже не внушавшие страх,
Тем , кто жизни свои горемычные,
Сохранял в измождённых телах...
Двадцать лет пустоты,
безысходности,
Адских,гибельных,проклятых лет...
У всего в мире есть сроки годности,
Но у лагерной памяти нет...
Ничего из неё не изгладится ,
Она впитана тканью души...
Может что-то у них и наладится...
Ты,молва , их судить не спеши...