После революции 1917 г. многие российские аристократы, оказавшиеся в эмиграции, брались за любую работу и нередко достигали заметных успехов, хотя начинали жизнь с чистого листа. Да, многим русским мужчинам-аристократам приходилось становиться шоферами такси, чтобы как-то выжить. Но самые умные (и самые красивые) женщины высокого происхождения нашли собственный путь к успеху и богатству.
Разумеется, их «вторая жизнь» уступала по утонченности и светскости первой, но зато принесла им громкую, практически всемирную славу в мире высокой моды. Легендарная Коко Шанель любила работать с российскими эмигрантками-аристократками, так как у них, по ее мнению, было врожденное чувство стиля, идеальная осанка и безупречные манеры.
Коко Шанель оказалась очень прочно связанной с русскими эмигрантами – не только красивыми аристократками, но и известными деятелями культуры. Впрочем, обо всем по порядку.
Две грузинки, покорившие Париж
Грузинская княжна Анна Чавчавадзе, в замужестве графиня Воронцова-Дашкова организовала во Франции собственное дело в сфере модной индустрии, добилась признания за рубежом и положила начало «моды на Грузию».
Анна Ильинична Чавчавадзе родилась в Тифлисе в 1891 г. Она происходила из старинного грузинского княжеского рода. Она была названа в честь своей бабушки – внучки царя Георгия XII Анны Ильиничны Грузинской.
Первый брак княжны с грузинским аристократом Осико Мамацашвили продержался недолго и закончился разводом. Ее вторым мужем стал граф Александр Воронцов-Дашков, сын наместника на Кавказе графа Иллариона Воронцова-Дашкова.
Их бракосочетание состоялось в 1916 г. в Петербурге, где они и поселились в собственном особняке. Графиню называли одним из главных украшений императорских балов в Петербурге, вся столица обсуждали ее наряды, пуговицами на которых служили крупные бриллианты.
После октябрьской революции муж графини Воронцовой-Дашковой оказался в рядах Добровольческой армии, а сама она переехала на дачу в Ессентуки, где у нее родился сын Илларион. Однако вскоре всему семейству пришлось спасаться бегством из страны. Несколько раз им приходилось скрываться, чтобы избежать ареста и расстрела. Об этих днях графиня вспоминала:
«Подробно обо всех ужасах писать невозможно, столько крови, столько слез и горя кругом».
Во время отступления Добровольческой армии из Крыма семья Воронцовых-Дашковых переправилась в Константинополь, а оттуда они уехали во Францию.
Поскольку достаточных средств к существованию у семьи теперь не было, Анна Ильинична была вынуждена искать работу. Сначала она устроилась манекенщицей в Дом моды «Шанель». Ее главным заданием было появляться в театре, на приемах и других светских мероприятиях в платьях от Коко Шанель и на вопросы о том, где она достала такие изысканные наряды, отвечать:
- Это – подарок моей коллеги Коко.
Графиня Воронцова-Дашкова была одной из ее любимых манекенщиц, она считала ее удивительно элегантной и красивой.
Писатель И. Оболенский, автор публикаций о российских аристократках-эмигрантках во Франции, называет графиню Воронцову-Дашкову «светской манекенщицей», так как «в те годы в парижских домах моды существовало несколько видов манекенщиц: одни демонстрировали платья непосредственно клиенткам, а другие появлялись в нарядах на приемах, обедах и коктейлях, то есть на значимых светских событиях. Поэтому такие манекенщицы, собственно, и назывались светскими».
В августе 1924 г. грузинская графиня открыла собственный Дом моды в Париже на рю Колизе №5. Она дала ему название «Имеди», что в переводе с грузинского означает «надежда». Ее клиентками стали представительницы богатых и знатных семей Франции, Великобритании, Голландии, а также дочери новоиспеченных американских миллионеров. И. Оболенский пишет:
«Графиня положила начало моды на Грузию. Увлечение Кавказом в начале двадцатых годов стало всеобщим. Журналы рекламировали ткань под названием Tiflis, конкурирующие дома моды шили одежду в стиле caucasien, а в районе Монмартра открывались бесконечные рестораны кавказской кухни».
Повальному увлечению «грузинской модой» способствовало и то, что по вечерам в ресторанах выступали джигиты с танцевальными номерами, а грузинские красавицы-аристократки появлялись в дизайнерских платьях на светских мероприятиях и шили собственные коллекции.
Наблюдая рвение, с которым графиня Воронцова-Дашкова взялась за работу, один из французских обозревателей писал:
«Трудно впасть в преувеличение, говоря о мужестве, с которым дамы из высшего русского общества, изгнанные со своей родины революцией, принялись за работу».
К сожалению, Дом моды «Имеди» ожидала та же участь, которая постигла практически всех дизайнеров: с началом экономического кризиса в 1929 г. модная индустрия пришла в упадок. Позднее семья Воронцовых-Дашковых перебралась в Германию и последние годы жила практически в нищете. Там графиня и умерла в 1941 г. и была похоронена на кладбище Тегель рядом с мужем, которого она пережила на 3 года.
Графиня Воронцова-Дашкова была не единственной грузинкой, диктовавшей моду в Париже. Кроме Дома моды «Имеди», в Париже также открылся Дом моды Нины Шервашидзе. Они диктовали стиль, ставший господствующим трендом в европейской модной индустрии на несколько десятилетий.
Грузинская княжна Мэри Шервашидзе, в замужестве княгиня Эристова, в 1920-х гг. во Франции стала моделью. И хотя сама она считала эту профессию унизительной для себя, без труда покорила подиумы и была признана одной из самых красивых женщин ХХ века.
Мэри родилась в Грузии в аристократической семье, ее отец, князь Шервашидзе, был членом Государственной думы Российской империи. Вскоре после рождения дочерей семья переехала в Петербург, Мэри воспитывалась там и после, к своему стыду, не могла ни читать, ни говорить по-грузински. Но благодаря своему аристократическому происхождению, прекрасным манерам и яркой внешности она стала фрейлиной императрицы Александры Федоровны.
С юных лет княжна Шервашидзе отличалась яркой красотой, привлекающей внимание многих мужчин. С именем Мэри связано немало легенд. Например, о том, как княжна, постоянно опаздывавшая на мероприятия, однажды пришла на панихиду позже императора и посмела войти в зал, что было нарушением правил придворного этикета. Но Николай II не только не выразил недовольства, но и сделал ей комплимент:
- Грешно, княжна, быть такой красивой.
После революции княжна в числе многих российских аристократов уехала в Тифлис. Там портрет Мэри написал пораженный ее красотой художник Савелий Сорин. С этим связана еще одна легенда: якобы этот портрет в течение многих лет висел в спальне у принцессы Монако Грейс Келли, и по утрам она сначала подходила к картине, а потом к зеркалу, таким образом определяя, хорошо ли она сегодня выглядит.
В 1915 г. грузинский поэт Галактион Табидзе создал цикл стихотворений «Мэри». Есть версия, что его музой стала княжна Шервашидзе: однажды она прошла мимо него в парке, даже не заметив, а поэт до конца дней не мог о ней забыть. Впрочем, сама княжна утверждала, что никогда не встречалась с Табидзе и не читала его стихов.
Поклонников у княжны Мэри всегда было множество, но ее сердце всю жизнь принадлежало одному мужчине – ее супругу, князю Георгию Эристави (Эристову), который был потомком грузинского царя Ираклия II. Их свадьба состоялась в 1919 г., а в 1921 г., после того как в Грузию вошли советские войска, Эристовы решили эмигрировать. Они уехали в Константинополь, а оттуда – в Париж.
Княгиня Эристовой стала работать моделью в модном доме «Шанель». Дворянки из Российской империи пользовались тогда во французской модной индустрии невероятной популярностью. Гордая осанка, благородный профиль и утонченные манеры Мэри Эристовой производили настоящий фурор среди публики. Очень быстро она стала одной из лучших моделей Шанель.
Несмотря на громкий успех, княгиня считала подобную работу унизительной. Бывшая фрейлина императрицы считала ниже своего достоинства зарабатывать деньги, дефилируя по подиуму. При первой же возможности она оставила это занятие и больше никогда не вспоминала о том, что ей пришлось работать моделью.
В 1947 г. ушел из жизни ее муж. Княгиня так тяжело переживала его смерть, что не только больше никогда не вышла замуж, но и обрекла себя на добровольное заточение в Доме престарелых. Правда, условия проживания там были достойными: она занимала три роскошно меблированных комнаты и ни в чем не нуждалась.
Даже в зрелом возрасте княгиня продолжала сводить с ума мужчин, но никому не отвечала взаимностью. Ее появление на публике всегда вызывало восторг, но она была к нему равнодушна. До конца дней она сохранила благородную осанку и гордый нрав. В 1986 г. княгиня ушла из жизни.
Дело Юсуповых
В 1920-х гг. законодателями моды во Франции были и русские знатные выходцы из России Ирина и Феликс Юсуповы, основавшие Дом моды «IrFe» («Ирфе»). Наряды в роскошном аристократическом стиле пользовались большим спросом не только в Париже, но и в Берлине, и в Лондоне.
Княжна Ирина Романова была внучкой императора Александра III, а Феликс Юсупов принадлежал к древнему роду, одному из самых богатых в России. Их свадьба состоялась в 1914 г. Подвенечный наряд великой княжны Ирины Романовой был роскошным, на ней была хрустальная диадема с алмазами и фата из драгоценных кружев XVIII века – та самая, в которой Мария-Антуанетта венчалась с французским принцем Луи.
Знакомые шептались о том, что эта вещь казненной королевы принесет несчастье новобрачным, но их союз и без этого вызывал у многих удивление – при дворе все знали о нетрадиционной ориентации Феликса Юсупова. Но Ирина никого не слушала – она любила своего избранника.
Судя по записям в «Мемуарах» Феликса, он тоже был искренне увлечен княжной:
«В сравненье с новым переживанием все прежние мои увлеченья оказались убоги. Понял я гармонию истинного чувства. … Я рассказал ей всю жизнь свою. Нимало не шокированная, она встретила мой рассказ с редким пониманьем. Поняла, что именно противно мне в женской натуре и почему в общество мужчин тянуло меня более. Женские мелочность, беспринципность и непрямота отвращали ее точно так же. Ирина, единственная дочь, росла вместе с братьями и счастливо избегла сих неприятных качеств».
Рядом с женой Феликс, которого многие считали гулякой и распутником, преобразился и остепенился.
У супругов была одна дочь Ирина Феликсовна Юсупова, родившаяся в Петрограде 21 марта 1915 года.
В декабре 1916 г. Феликс Юсупов участвовал в убийстве Григория Распутина. Он избежал наказания, но семья вынуждена была уехать из Петербурга. А вскоре грянула революция, какое-то время Юсуповы жили в своем имении в Крыму, а в 1919 г. эмигрировали во Францию. В России Юсуповым пришлось оставить 5 дворцов, 14 доходных домов, 30 усадеб, 3 завода и рудники.
Первое время супруги Юсуповы жили безбедно, распродавая драгоценности, которые удалось вывезти из России. Но потом они так же, как и многие другие представители аристократических семей, были вынуждены искать дополнительные источники заработка. Ирина и Феликс решили открыть собственный Дом моды. В 1924 г. они осуществили планы и назвали свое детище по первым двум буквам своих имен – «Ирфе».
В 1925 г. во французских журналах появились первые отзывы об их моделях:
«Оригинальность, рафинированность вкуса, тщательность работы и художественное видение цветов сразу поставили это скромное ателье в ранг больших домов моды».
Европейских и американских клиенток привлекала возможность одеваться у внучки российского императора, многие приходили в «Ирфе» с единственной целью увидеть знаменитую супружескую чету. В мемуарах князь писал, что клиентки «приходили из любопытства и за экзотикой. Одна потребовала чаю из самовара. Другая, американка, захотела видеть князя, у которого, по слухам, глаза фосфоресцировали, как у хищника».
Весь персонал Дома моды состоял из русских эмигрантов, но никто их них не имел никакого представления об организации работы в модной индустрии. Высокая, стройная княжна Юсупова часто выступала в роли манекенщицы и сама демонстрировала модели Дома моды «Ирфе».
У Ирины был безупречный вкус, а у Феликса – неуемная фантазия, что стало залогом успеха их общего дела. Супруги Юсуповы стали законодателями французской моды 1920-х гг. Вскоре они открыли филиалы в Туке – курортном городе в Нормандии, а также в Лондоне и Берлине. Феликс также открыл магазин юсуповского фарфора, участвовал в оформлении 3-х парижских ресторанов, в 1926 г. они с Ириной выпустили духи «Ирфе».
И тут наступила Великая депрессия, грянул кризис, и Юсуповы потеряли большую часть капиталов, вложенных в американские банки, и утратили богатую клиентуру из США. Бизнес стал убыточным, роскошный аристократический стиль «Ирфе» оказался многим не по карману, в моду входили простые и универсальные наряды от «Шанель». Юсуповым не хватало деловой хватки, и в 1931 г. было принято решение о ликвидации Дома моды «Ирфе» и его филиалов…
Семейный бюджет удалось пополнить за счёт выигранного (;25,000) иска против голливудской студии MGM. В 1932 г. на экраны вышел фильм «Распутин и императрица», где утверждалось, что жена князя Юсупова была любовницей Распутина. Юсупову удалось доказать в суде, что подобные инсинуации — клевета.
Во время Второй мировой войны князь отказался поддержать нацистов и отверг предложение вернуться в Россию. После войны супруги жили в стеснённых финансовых условиях.
Умерла Ирина через 3 года после смерти мужа, 26 февраля 1970 года в возрасте 74 лет. Её похоронили в могиле матери Феликса — Зинаиды Юсуповой на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа, так как денег ещё на одно место на кладбище не нашлось.
Почти через 80 лет Ольга Сорокина, бывшая модель, а сегодня жительница Парижа, решила возродить Дом IRFE. Накануне принятия своего решения, она посетила внучку Юсуповых Ксению Шереметеву-Сфири — наследницу Юсуповых. И с тех пор Ольга возрождает русский Дом в Париже. Она одновременно является и владелицей и дизайнером Дома, старается сохранить традиции – аристократический романтизм, русскую культуру, и рассказать о них на языке «fashion», внедрить их в современную моду. Много внимания она уделяет аксессуарам – сумкам, обуви, ремням, украшениям.
Многое из того, что сделано Ольгой, напоминает о великой княгине Ирине и князе Феликсе Юсуповых. Например, клатч, который украшен короной княжеского рода Юсуповых. Его по достоинству можно назвать – Princesse.
В 2008 г. на Парижской неделе моды была представлена первая коллекция Дома IRFE после 80-летнего перерыва.
Натали Палей – внучка императора Александра II.
Натали Палей прожила в России совсем немного. Она родилась во Франции тогда, когда её родители — Великий князь, генерал Императорской гвардии Павел Александрович, младший брат царя Александра III, и мать Ольга Валериановна Пистолькорс оказались «изгнанниками». Въезд в Россию им был запрещён. Дело в том, что рано овдовев, Великий князь через какое-то время полюбил умную, красивую и обаятельную Ольгу Пистолькорс, которая происходила из семьи небогатого и незнатного петербургского чиновника, да ещё была и замужем.
Да, весьма скандальная история для всей фамилии Романовых. Когда Ольга получила разрешение на развод со своим первым мужем, князь, тайно от всей семьи обвенчался с ней в Италии. Его лишили всех званий … Немалые средства князя позволили им вести в Европе беспечную светскую жизнь. Их романтическая история, а также красота и обаяние Ольги привлекали к ним внимание общества.
Официальное прощение было получено почти через десять лет. Они могли вернуться в Россию, тем более что князю вернули звания и восстановили на службе. Ольга стала его законной супругой и получила титул княгини Палей.
Кажется, было всё: и любовь, и семейное счастье, и титул, и построенный особняк в Царском Селе. Но… в России назревала революция, которая в 1917 году изменила всё существующее и будущее всех без исключения. Наверное, не раз Ольга и Великий князь сожалели о том, чему так совсем недавно радовались – прощению, приобретённому титулу, возвращённым званиям. Теперь они теряли всё.
В марте 1917 года князя и его сына Владимира арестовали и расстреляли, второго. брата, тетю и двоюродных братьев заживо сбросили в шахту Красные комиссары расправились с ними также, как и со многими членами семьи Романовых…
Мужа и сына не стало. Ольга Валериановна пыталась спасти своих дочерей Ирину и Натали, так как всем стало ясно, что их ждёт та же участь.
Ей удалось выбраться из России через Финляндию. Впереди была неизвестность. Благодаря состоянию, предусмотрительно оставленному князем во Франции, Ольга Валериановна с дочерьми имела в отличие от многих русских эмигрантов довольно комфортную жизнь. Она воспитывала в дочерях безупречный вкус и манеры, умение очаровывать.
Но деньги, предусмотрительно оставленные отцом во Франции, вскоре закончились. Наталье нужно было устроиться на работу. Когда она сказала матери о своем намерении стать «манекеном» (как тогда называли моделей), та разрыдалась от стыда: княжна на подиуме – позор для царского рода! Но, подумав, она все-таки дала свое согласие. От рождения своенравная, независимая, красотой и изяществом похожая на мать, княжна Палей обладала стальной волей.
Княжна-манекенщица начала работать в модном доме «Итеб» и в доме мод «ИРФЕ». Вскоре она сумела завоевать модный Париж, ей стали подражать, она стала королевой моды. Её любили, ею восхищались и очаровывались, ей подражали. Но это были дома мод своих соотечественников-изгнанников.
Вскоре ею заинтересовалась Великая мадемуазель – Коко Шанель. Она рекомендовала Натали в престижный модельный дом Люсьена Лелонга, который тоже не устоял перед изысканной красотой и грацией русской княжны. В 1927 году они обвенчались. Натали обладала не только поразительной красотой и знатной фамилией. Она стала лицом модного дома Люсьена Лелонга. Родственники Натали не одобряли этот неравный брак – внучка императора и портной. Брак называли неравным, хотя и взаимовыгодным: Лелонг был богат, успешен и шил одежду для представителей высшего света.
Натали стала востребованной моделью, ее лицо украшало обложки газет и журналов, муж посвящал ей коллекции одежды и духи. Ее называли парижской королевой моды, женщины подражали ее манере держаться, ходить и говорить.
Историк моды А. Васильев писал о ней:
«Ее внешность таит в себе такую же загадку, как и лицо Греты Гарбо. Она предпочитала находиться в обществе друзей – мужчин одаренных и ярких, видевших в ней олицетворение красоты, которой они поклонялись, но не стремившихся к интимной близости».
С Жаном Кокто и Сержем Лифарем у Натали были романы, больше платонические, чем страстные. Ясно, что слишком большое проявление мужественности отталкивало Натали, она предпочитала теплое обожание, связанное с поэзией чувств». Роман Натали Палей и Жана Кокто все же вышел за рамки платонических отношений: ей даже пришлось сделать аборт. Натали осталась бездетной, а Кокто возненавидел женщин.
В 1930-х Натали начала сниматься в кино. Она знала, как выглядеть на экране эффектно, хотя о ее актерских способностях были довольно противоречивые отзывы. Брак с Лелонгом вскоре распался. Натали пригласили в Голливуд, в 1937 г. она переехала в США. Там она снова вышла замуж – за театрального продюсера Джона Чепмена Уилсона. Натали мечтала покорить Бродвей, но с театром у нее не сложилось. Она продолжила карьеру модели, стала лицом компании «Линчбойчер». В 1941 г. Палей приняла гражданство США.
Ее второй брак нельзя было назвать счастливым, учитывая пристрастие ее мужа к алкоголю. У Натали вспыхнул роман с Антуаном Сент-Экзюпери, он был ярким, но непродолжительным. Писатель говорил, что она «излучает свет молока и меда». Эрих Мария Ремарк тоже не устоял перед княжной. Их роман продлился 11 лет. Он называл ее «лучом света среди кукол и обезьян».
В 1961 г. ее муж умер от цирроза печени. Натали впала в депрессию, какое-то время она тоже злоупотребляла алкоголем. Последние 20 лет она не отвечала на звонки и письма, вела затворнический образ жизни. В 1981 г. женщина сломала шейку бедра и оказалась прикованной к кровати. Тогда Натали приняла смертельную дозу снотворного – не могла больше чувствовать себя беспомощной и одинокой.
Знаменитая мадемуазель
Натали Палей была не единственной именитой эмигранткой, которой в свое время оказала помощь законодательница французской моды: Коко Шанель
В жизни Коко Шанель было много моментов, связанных с русскими людьми. При этом судьба сводила ее с самыми блестящими и неординарными представителями русской богемы и высшего света: Сергей Дягилев, Игорь Стравинский, великий князь Дмитрий Романов, Натали Палей, Эрнест Бо, граф Кутузов, великая княгиня Мария Павловна – эти люди сыграли немаловажную роль в жизни великого модельера. При этом отношения Коко Шанель с ними были весьма неоднозначными!
В мир русского Парижа Коко Шанель ввел Сергей Дягилев, с которым она была знакома со времен Первой мировой войны.
Русский театральный деятель и импресарио Сергей Дягилев за 20 лет поставил 68 балетов, он был организатором «Русских сезонов» во Франции. Коко Шанель стала меценатом, вложившим немалые средства в развитие русского балета в Париже. Она сама бесплатно создавала костюмы для нескольких балетов Дягилева.
Шанель не афишировала свою помощь – не из скромности, а потому, что не хотела, чтобы к ней выстроилась очередь из просителей. Говорят, Дягилев побаивался Шанель – он не знал, чего ожидать от женщины, которая дает деньги и ничего не требует взамен.
Дружеские отношения связывали Шанель и с композитором Игорем Стравинским. Она дала деньги Дягилеву на постановку балета Стравинского «Весна священная», участвовала в создании костюмов. Когда композитору было негде жить, она поселила его с семьей на своей вилле. Говорят, у них был роман, хотя они сами этого никогда не подтверждали и не отрицали.
Дягилев поспособствовал знакомству Коко Шанель с великим князем Дмитрием Павловичем Романовым, кузеном Николая ІІ. Благодаря ему в Доме моды Шанель появились знатные русские клиенты, которые в платьях Шанель стали посещать светские мероприятия – в рекламных целях. Однако с великим князем Коко связывали не только деловые, но и романтические отношения. Ему на тот момент было 26, ей – 37. Их роман продолжался около года, а дружбу они сумели сохранить навсегда.
Князю Романову модельер обязана появлением самых знаменитых своих духов – «Шанель №5». Их создал русский химик-парфюмер Эрнест Бо, отец которого был поставщиком Российского императорского двора. Духи не повторяли цветочных запахов и совершили революцию в мире парфюмерии. А форма флакона была взята от штофа русской водки!
Благодаря Дмитрию Романову Шанель познакомилась и с его сестрой – великой княгиней Марией Павловной. Княгиня увлекалась русской вышивкой, и вместе с Шанель они создали несколько коллекций, имевших в Париже невероятный успех. Так великая княгиня стала модисткой.
Личным секретарем-администратором Шанель был граф Сергей Кутузов, бывший губернатор Крыма. До 1933 года он возглавлял салоны Chanel, а в 1934 году был назначен директором Couture House.
Шанель признавалась:
«Любая уроженка стран Запада должна сделать все возможное, чтобы понять, что же такое «славянский шарм». Я была очарована русскими. Их вечное «все мое – это твое» просто опьяняет».
Так что первая волна русской эмиграции в Париже – это не только таксисты и бывшие знатные дамы, ставшие уборщицами или прачками. Это еще и Красота, которая, как известно, спасет мир.
Рано или поздно.
На снимке - Ирина и Феликс Юсуповы