***

Под ивой старик со старухой
Поспорили кто победит:
Какая из девушек струсит,
Какая до ив добежит.
Была среди них в белом платье,
Рвала его на лоскуты.
Все думала реку наплачет,
Да солью залила цветы.

Ей птицы несли лепестки в своих лапках,
Чтоб слезы смогла утереть,
И лаской касаясь дрожащего пальца,
Просили еще потерпеть.
Ей виделось море в бушующем темпе
Сметающим все корабли.
Какое причалит в угрюмом рассвете,
Какое несёт ей любви?

А море, вздыбившись молочною пеной,
Тянуло течения вдаль,
Где в сени раскинувших кисти деревьев,
Топталась на месте она.
Ему бы, стихией поднятому, морю
Коснуться лодыжек худых,
Да холодом кутая теплое тело,
С собой унести молодых.

Старик со старухой же песню запели
О деве со смуглой душой.
Им вторили с дна морских подземелий
Сирен голосов тонкий строй.
Всё пели о сладких плодах винограда,
О теплом свечении звёзд.
Им думалось кожа вкусней лимонада
У девушки с гроздьями слёз.

Тянули всё руки с глубин темной залы,
Боясь жарких солнца лучей.
Молили морского царя. Подпевали
О хлебе из плоти людей.
Но ива раскосыми космами листьев
Опутала юную кровь.
Кудрявой волной оградив в закулисье,
Что немощным сделало зов.

Все плакало море о жертвенном даре,
Все брызгало яростью пен.
Отчаянно рвали струны гитары
Острейшие зубы мурен.
Но девушка - болью покрытое сердце,
Не слышала пения струн.
Не слышала дрожи тщедушного тельца
И скорбью пропитанных дум.

В груди ей кололось пришитое горе
Шипами девственных роз.
Какие из них об убитом сеньоре,
Какие несбывшихся грез?
Не знавшая ласки любовного ложа
И страсти гонимых ветров,
Желаньем ей стало отдаться лишь Боже,
Оставшись у злых берегов.

Старик со старухой же песню запели
О деве со смуглой душой.
Им вторила с дна морских подземелий
Та, что осталась вдовой.