Честный взгляд, одна улыбка за разбитое окно.
Тебе девять, ты боишься, что не попадёшь в кино.
Маме тридцать — три работы, мужа нет и денег нет.
Ты наказан, но сбегаешь с горстью соток и монет.
Взгляд стыдливый, шмыгнуть носом за разбитый чей-то нос.
Лет — тринадцать, крик не нужен, а директор уж вразнос.
Покивать и согласиться — драться плохо, так нельзя...
Если только извиниться — тогда можно хоть когда.
Три ромашки, чмокнуть в щёку, раз увидела с другой.
Лет — семнадцать, Машка — дура, да не вышло как-то с той.
Слёзы градом, фразы ливнем, не прощенье, а удар.
Ты-то, в общем, извинился, значит, — и не виноват.
Триста тысяч для «Гринписа», сотня — в каждый третий храм.
Тебе сорок. Три завода. Ты всего добился сам.
Кислотой и прочей дрянью плюют стоки в вены рек.
Филантроп и христианин — ты прекрасный человек.