Неживая и потерянная за пределом ночи,
Абсолют и неизбывность страсти выменяв на душу
Древняя, голодная, отмеченная знаком кровоточия
Епитимьей загнанная в вечный мрак, слушает
Жизнь, струящуюся за пределом клети
Дикую невозбранную сладость плоти.
Анемичные уста хватают жадно ветер,
Ветер, что по коридорам замка бродит.
Смерти нет, и это ли не то к чему стремятся
Егозливые до шибеницы провокаторы -
Господа, привыкшие во имя Господа случаться -
Доходяжная епархия под оком Папы?
Архаичные татуировки выгибают тело,
Руны на лице взрываются багрянцем,
Явь плывет навстречу, все, что ты хотела
Даром демиург отдаст в безумном танце
Окрылит тебя возмездием и скорбью
Мир заставит подчинить, роняя слезы,
облачившись в плащ из крови черной,
свет поймет – раскаиваться поздно…