О чём ты грустишь, Джулия, под покровом арабский ночи?
Так громко поют цикады во тьме за открытым окном.
О чем ты молчишь, Джулия, о чем говорить не хочешь?
Надрывно плачет дудук и пуст сегодня твой дом.
Твой муж склонился в молитве и шепчет слова Аллаху.
Рубины горят на перстне, как кровь первой ночи с ним.
У ног твое черное платье. В покои его - на плаху.
И пряный восточный ветер. И благовоний дым.
А помнишь, как раньше, Джулия, мы умывалась дождями,
Делили постель и тайны, и говорили без слов.
Горячий воздух пустынь, километры песков между нами,
Высокие минареты, и тяжесть чужих оков.
А взмахи пера рисуют пушистые ели дома,
И снег, и поля и реки, зубров и веселых птиц.
И лица друзей из детства, соседей, родных, знакомых.
И листья осенних кленов, и яркий огонь зарниц.
О чём ты молчишь, Джулия, скажи мне, доверься ветру.
Мрамор дудуку вторит. Твой голос стал тих и слаб.
Мне не спасти тебя, Джулия... Тысячи километров...
Джулия все решила. Джулия надевает хиджаб.