Поэзия
Вместо эпиграфа
"Пошлость - это мелочность. У пошлости одна мысль о себе,
потому что она глупа и узка и ничего, кроме себя, не видит
и не понимает. Пошлость себялюбива и самолюбива во всех
формах; у нее бывает и гонор, и фанаберия, и чванство, но
нет ни гордости, ни смелости и вообще ничего благородного.
У пошлости нет доброты, нет идеальных стремлений, нет искус-
ства, нет бога. Пошлость бесформенна, бесцветна, неуловима.
Это мутный жизненный осадок во всякой среде, почти во вся-
ком человеке.
Поэт чувствует ужасную тягость от безвыходной пошлости
в окружающем и в самом себе... И вот он объективирует эту
пошлость, придает плоть и кровь своей мысли и сердечной
боли, чтобы с ней - с этой пошлостью - как-то бороться.
Ведь пошлый человек не злой и не добрый: все его мысли
сосредоточены на собственной особе. Она незначительна, и
человек всячески старается ее увеличить - приукрасить. Он
очень занят своей наружностью: все его интересики вертятся
около его шляпы, прически, выбритых щек. Он гордится, еще
и особенно, своим чином, положением, имуществом...
Как вы всколыхнете этого человека? Очевидно, затронув
его чин, наружность, безопасность, наконец - не иначе; больше
ничего он в жизни не понимает..."
ИННОКЕНТИЙ АННЕНСКИЙ
П Е Ч А Т Ь С М И Р Е Н И Я
(Сборник стихов)
"Если в груди смертного человека порой
еще вспыхивают сквозь пепел искры того
совершенства, каковыми обладал Адам в
раю, то Господь наделил сим даром свой
совершеннейший образ - образ поэта"
ТОМАС НЕШ "Злополучный скиталец"
*
Печать смирения на мне
никто не замечает,
они смиреннее вдвойне -
они скучают.
Они прощают всё -
и в прошлом,
и в грядущем тоже!
Ох, не веселый,
пошлый мой
альянс с прохожими.
ВОРОНЫ
Я не знаю, грачи или галки,
их сам черт не поймет, как назвать,-
налетели воронами, гаркают,
словно пир собрались пировать.
До чего же огромные птицы,
даже как-то неловко смотреть:
будто сон откровеннейший снится
про забытую бабкину смерть.
Машут крыльями, пляшут как ведьмы;
жуть берет, до чего хороши...
Подойти, да в глаза посмотреть бы -
глубоко, до вороньей души.
Величавые, как неземляне,
и черны, как кромешная ночь.
Пировать бы на дереве с вами,
отшвырнув человечее прочь.
Чтоб души развернулась изнанка,
чтоб неведающая стыда,
воронья оголтелая шпанка,
словно в бездну, глазела туда.
ВЕСЕННИЙ СНЕГ
И снова снег - немыслимый, случайный!
Незримый Бог устроил торжество
и все покрыл непостижимой тайной
чарующего дара своего.
И нет воображению предела,
как в детстве на душе опять светло:
не чувствую ни времени, ни тела,
лишь чувствую, что время не прошло!
Что жив еще! Так сыпь же, сыпь, родимый!
Целуй мне руки, губы и глаза...
Вот на щеке - нежданная слеза -
коснись ее рукой своей незримой…
Дыши в меня из облачных седин!
Дыши! Ведь может статься - ты последний!
Не будь последним... Видишь, я один...
Один я - Бога снежного наследник.
ИВА
От весны не укроешься - диво
во хмелю:
вон хмелеют плакучие ивы -
ветви льют.
Распустили зеленые косы,
дым в глазах,
и слезинками пьяными росы
в волосах.
Ива, ива, колдунья с кудрями,-
Пощади!
Душу тянешь своими ветвями
из груди.
МАТЬ
Смотришь почти отчужденно,
будто не можешь понять -
твой ли еще я ребенок,
ты ли еще моя мать?
Серые дни зачастили,
белкой кружат в колесе:
матушка, милая, ты ли
гаснешь в увядшей красе?
Как это ты постарела?
Кто это отнял у нас
дней твоих знойную спелость,
блеск всепрощающих глаз?
САКСАУЛ
Дорога: а с небес
клубами пыль легла
на горизонт... Чудес
неведомых ждала
душа, как птица,
вырвавшись из плена,
рвалась к хребтам
горбатого Ангрена -
в палеолит -
в забытую тоску:
по высохшим ручьям,
по пыли, по песку -
цепляясь за кустов
седые ветки...
И вроде сов -
приподнимая веки -
вдогонку,
словно издавали вздох -
растения немыслимых эпох.
ОКЕАН
Нет берегов! Любой в нем берег - остров!
Лишь космосу дано его объять.
Материки, как язвы после оспы,
лица его изисказили гладь.
Он облаков пуховым покрывалом
свой лик огромный нежит, и косясь
на Солнце - животворное начало -
лукавит с ним, вокруг оси вертясь.
АРХЕОЛОГИЯ
Слепая пыль библейского конца
укрыла всё дремотным одеялом,
и абрис вдохновленного лица
склонился над истории началом.
Кисть и скребок - рука дает руке,
и крошки глины, отпадая, вскроют
знакомый штрих трилиста в уголке
окаменевшей бляхи из-под Трои.
Ужели Рим ходил на этот холм?
Ужель потомки гордого Энея?
И к горлу подступает счастья ком,
и руки цвета глины - каменеют.
РОЖДЕНИЕ ХРИСТА
Хлев огласило женским голоском
так громко, что почувствовало небо.
Дрожали овцы, поводя глазком,
ведь среди них такого еще не было.
И вдруг совсем другой - ребячий крик:
отчаянно, протяжно, жалко, звонко...
И искаженный засветился лик
Мадонны, разродившейся - ребенком.
МУЗЕЙ
Как хвост поджав, на цыпочках вступаем
в какой-то храмный, мертвенный уют,
и все детали тут же принимаем
за истинный бессмертья атрибут.
Вот перстенек из бронзы или меди -
в табличке: "Неизв. эксп. эпоха ок."
И сразу же воображенье бредит:
эпоха... Экспонат, примерный срок...
Ковер, скульптура, холстик живописный,
фарфор, сосуд из глины, серебро -
ужель всё вечность - штрих ее капризный,
ее неразделимое добро?
САРМЫШ
Скалы красочно вещают:
"Здесь бывали мы с тобой!"
А средь скал - речушка тает
с удивительной судьбой.
Вытекает из былого
первобытного мирка,
где петроглифово слово
в камне выбила рука.
Люди, козы и олени,
стрелы, виселицы, трон -
словно сгинувшие тени:
восстают со всех сторон.
Отражаясь на изгибах -
в водной глади серебра,
пляшут тени в волнах-гривах
пляску давнего вчера.
Их не смоет, не иссушит
солнцем, ветром и водой,
не марали б наши души:
"Здесь бывали мы с тобой!"
Как беспечно над ущельем,
где хранятся тайны лет,
скот вытаптывает зелень,
оставляя смертный след.
РЕРИХ
В ладьях славянских, с идолами вкруг -
в холмах - с пожарами, героями, войсками!
Монголия... К стене китайской... вдруг -
Тибетское нагорье - с миражами...
И вот - на Гималаи - на хребты!
Потом слоны - из камня и в теснине -
окружат заводь сказочной мечты,
и - водопады, Будды-исполины...
Всё к Богу - всё к вершине бытия
возводит мысль... Астральная вершина!
Словно сансары вечная струя
еще один виток судьбы свершила.
ЯЗЫЧЕСКОЕ
В том месте, где рождается река,
живет незримый дух - ее правитель:
дворцом в хрустальной глади родника
сверкает его царская обитель.
Река ему дана, как горний рог:
Трубит в него божок свои приказы
и дрожью в русло убегает ток,
всему теченью сообщаясь сразу.
Создатель мира сам короновал
божка речного в день его рожденья,
и дивную способность даровал
истоком жизни быть и наслажденья.
Журчащей влагой, змейкою живой
скользит струя в тысячелетнем прахе:
склоняясь к ней языческой главой,
душа трепещет в радости и страхе.
*
Я завидую синему ветру,
что в степях на просторе гуляет;
я завидую ясному свету,
что макушки деревьев ласкает.
Я завидую каждой травинке,
что склонилась, росу сберегая;
я завидую узкой тропинке,
что в бескрайнюю даль убегает.
Я завидую солнцу и небу,
лесу, осени... зверю любому!
Лишь одной во мне зависти не было:
не завидовал я - чужому.
*
Еще стихов дыханье не остыло,
еще мелькает образами мысль,
а ночь уже завесы опустила
и сон зовёт в заоблачную высь.
Перемешались меж собой стихии,
и вот уже почти не разберешь -
осколки ли от сна, мечты, стихи ли -
но снова лист и карандаш берешь.
Слова толпятся, рифмы в них игриво
выпячивают подходящий слог...
Так сохраняет ночь свои мотивы,
средь вымученных на бумаге строк.
*
Зима пришла почти день в день -
до декабря не больше суток:
считайте же, кому не лень,
ушедшей осени минуты...
МУСУЛЬМАНИН
Его седин не омрачится слава:
он аксакал - и этой бороды
не осквернит соблазнами отрава
мирских пороков или суеты.
Он прожил век: не важно, что в ошибках
и он тонул не раз, не три, не пять...
Он век свой прожил, и теперь улыбка
его седую украшает прядь.
Он молится о детях и о внуках:
Храни Аллах их души и покой -
я помыслами чист перед тобой,
а за детей - даю тебе поруку.
ВАНЬКА-ВСТАНЬКА
На зеленом сукне
стадиона - стола,
что-то вроде апостола -
Ванька-встанька стоит
истуканчиком -
маятник маленький.
Подойдет к нему
девица -
деревце,-
Вот безделица!
Покачается -
лбом о зеленый стол,
и снова -
апостол...
Кто увидит его,
тот руку к нему -
да стукает!
Ваньке-встаньке
с такою мукою
нет разлуки!
Не до скуки
болванчику -
Ванечке...
О-ох, не до скуки.
ОБЕЛИСК
Еще только рассвет собирался
разогнать поредевшую мглу,
и на своде небес оставался
только Марс в темно-синем углу.
Тихо край горизонта далекий
голубую раскидывал шаль...
И мерцал, как граненая сталь -
на холме обелиск одинокий.
Он как будто из пепла восстал -
этот каменный пьедестал.
Чуть белели соседние крыши,
трепетали деревья в росе...
Пробуждалось ночное затишье,
уступая рассветной красе.
Вдруг - фигурка во тьме проскользила,
пробираясь средь влажных кустов,
и - невзрачный букетик цветов
обелиску к ногам возложила...
И в ответ - засиял исполин,
вросший в небо, как каменный клин.
*
Запетляла моя дорога -
пыль холмов, да колючий куст...
Не послушался, видно, я Бога -
не спросил - направления чувств.
И несет меня грешного - к злобе!
Не спешите меня осуждать -
может быть на моем надгробье
вам придется еще написать:
" Жил он честно..."
*
Были дни весенние, теплые,
пахло свежей зеленью весело!
Распускались юные тополи,
ивы нежно веточки свесили...
Птичьих голосов куролесица -
воздух переполнила трелями...
И в стеклянных зданиях - светятся
отблески звенящей капели.
Зимние одежки - скинуты!
Разгулялись снова - желания...
Жаль, что для меня уже минуло
время самых первых свиданий.
*
Как же мне не писать, если снова
за окном зеленеет листва,
и как будто из сердца хмельного
вышелестывает слова...
Наговорами манит, чертовка,
распаляя шальную мечту,
за которой, похоже, готов я
преступать за любую черту.
Как же мне не писать, если знаю,
что душа будет вечно искать
безнадежно желанного рая -
как же мне этих строк не писать?
*
Рифм звенящих череда,
нет для вас границы,
так пролейтесь без стыда
на мои страницы.
Пой, душа, как соловей,
скуке в назидание:
стих мой легкий, не робей
за свои мечтания!
Хочешь радость, хочешь грусть,
хочешь - просто сказку,-
расскажи-ка что-нибудь,
вспыльчивый и ласковый.
Про весну и про друзей,
про места далекие...
Пой, злосчастный соловей!
Лейтесь, строчки легкие!
Я волнений не стыжусь,
что мне чьи-то распри!
Для души моей - и грусть
тоже - чувство ласковое.
Убаюкает меня
этих рифм веселие,
будто голову сломя,
мчусь на карусели я.
Слышу радость, слышу грусть,
слышу чьи-то сказки...
Это муза мне на грудь
наклонилась ласково.
*
Еще зовут несбыточные планы
минувших дней.
Еще стоят зеленые туманы
мечты моей.
Еще страстей сомнительное рвенье
грозит войной,
и не смущает душу упоенье
чужой виной.
Ещё хочу...
Но полно, сердце знает:
"пропел петух!"
Еще чуть-чуть,
и слабость отступает,
и крепнет дух.
И без оглядок,
твердо, шаг за шагом -
"вступаю в пыль"...
Еще чуть-чуть,
и вот, скрестили шпаги -
мечта и быль.
*
Я в удачу не верю,
не ищу ее след,
перед сказочной дверью
легкой жизни - не слеп.
Не стремлюсь я к дешевым,
павшим с неба благам,
не вверяюсь ни новым,
ни забытым Богам.
Я чуждаюсь подачек -
не приму никогда...
Я не верю в удачу
без борьбы и труда.
Не скуля и не плача,
одолею судьбу:
я не верю в удачу -
верю в труд и в борьбу.
*
Еще черты московского вояжа
стоят в глазах и душу веселят:
лишь пожелаю - память вновь покажет
проспекты, скверы, контуры кремля...
Музеи, рестораны, театры... Боже!
Черты Москвы - возлюбленной черты!
Нет, ни на что на свете не похожа
Москва! Я твой! Так стань моей и ты!
*
Пиши, пиши, послушная рука!
Пусть даже суд вершится не по чести...
Не угождаешь видно ты пока
чиновникам при деле и при месте.
Бурли воображенья океан,
звени струна, натянутая лирой:
дар слова не случайно Богом дан -
он подсознанья пробуждает силы.
И пусть царит в округе пустозвон,
сомнительно себе стяжая славу -
над подсознанием не властен он:
пиши, рука, не дожидаясь права.
*
Век ты мой отчаянный,
беспокойный век!
Еле замечаемый
стал в нем человек.
Грохот, гул и скрежет,
визг и дым авто...
Ну а личность где же -
различит ли кто?
Осмотреться некогда:
служба, рынок, дом...
Как тут человеку
думать о святом?
Пляска созидания:
взмыли, как фейерверк
стелы, шпили, здания -
всё стремится вверх!
Будто смысл сегодняшнего:
ритм, звон и сталь!
Только чтобы бодро шли мы
в призрачную даль.
ИСТОРИЯ ОДНОЙ ЛЮБВИ
( Цикл стихотворений)
КРАСИВАЯ
Как же мне тебя не обожать,
если ты немыслимо красива,
так красива, что нельзя сказать,
что смотреть в глаза невыносимо.
Как же мне с тобою не робеть,
не вздыхать, волненьем не томиться,
если на тебя нельзя смотреть,
без того, чтоб вусмерть не влюбиться.
Как же мне к тебе не приставать,
даже если ты и попросила!
Ты красива - так, что не сказать...
Так красива... Просто нету силы.
НАГРАДА
Ты будешь мне наградой
за трудные года!
А прошлого - не надо!
Не вспомню никогда.
Не обронюсь словечком
про ту былую боль.
Влюблюсь в тебя - навечно!
Ты только мне позволь.
Дрожат немного руки...
И ты слегка дрожишь...
Не говори ни звука:
глазами всё скажи.
Глазами и руками,
губами и слезой...
Награда мне за память
прелестный облик твой.
Всё для него забуду:
всё было - но во сне...
Тебе наградой буду!
А ты - награда мне!
Ты мне дана наградой -
плод моего труда!
А прошлого - не надо!
Не вспомню никогда.
ПРОВОДЫ НА ГАСТРОЛИ
Как быть мне? Как мне быть -
как удержать в объятьях
твой нежный лик,
твоё простое платье?..
Вмешался грубый быт
и разорвал объятья...
Идешь смущенно, как на эшафот,
в толпе каких-то пошлых гастролёров:
в какой-то Ленинград! Какой-то самолет!
Какие-то улыбочки актеров!..
А ты!.. А ты?!.
Каких-то десять дней!
Каких-то пять теней
от счастья остаётся!
Что было это - сон?!
И он вот-вот прервётся...
и пусто будет...
Будет Ленинград!
Два месяца - решёток и оград...
Два месяца из прошлого - обратно!
Два месяца - насилья над собой!..
Невыно-си-мо - как судьба превратна!
РАЗЛУКА
Стен понастроили - белые, длинные...
Стены высокие - камень да глина -
прочные стены... А мы между ними :
ни прикоснёшься к тебе, ни обнимешь -
стены высокие... Как ты там, милая?
Кто там тебе лицемерно завидует?
Кто там стоит на пути?
С кем ты улыбкой невольно меняешься?
С кем ты, воюя в ночи, обнимаешься,
если нельзя обойти?
Кто тебе руку подставил у лестницы?
Кто к твоей прелести ласково лестится?..
Помнишь ли?! Помнишь ли - тайну мою...
Помнишь ли рук моих тёплое тление?
Помнишь - тоскливое зимнее пение
в том - полуночном раю...
Помнишь ли - счастье - крылом фиолетовым
лиц обозначило два силуэта
в небе заснеженном... Бледным сиянием
лица светились в неловком признании,
с горькой усмешкой в устах...
Помнишь ли - дрожь от шального волнения...
Помнишь - тоскливое зимнее пение,
не побеждавшее страх...
Помнишь ли?! Слышишь ли?!
С т е н п о - н а - с т р о - и л и !..
Где ты там, милая?
Сердце в покое ли...
*
Какая это радость - быть с тобой!
Я утопаю в ласковом дурмане,
и дух трепещет рабски пред судьбой,
и ум блуждает в розовом тумане.
Теряю ясности перед тобою нить,
и в каждой пяди уступаю кротко,
на всё готов - за то чтобы любить,
хоть ты и инфернальная красотка.
Когда без дела ты меня коришь,
я всё ж укором мучаюсь, и знаю -
что ты не мне - а небу говоришь
о том, что я тебя не понимаю.
Знать не добьюсь того, о чём мечтал,-
я властью подавлять тебя не смею...
Ты для меня - стихия! Идеал!
Ты - камень - пред которым я немею.
ПРЕДЧУВСТВИЕ
Чем дальше время мчится, тем дороже
мне глаз твоих лукавая искра.
Но жмет сомненьем сердце непогожий,
дождливый день, начавшийся с утра.
Не о тебе ли плачет в небе спящий
судьбы пророк, творящий суть всего -
творящий ад разлуки предстоящей...
Не утопай в прохладе уходящей,
лукавый ангел мира моего.
Не уходи в безвременную память!
Не исчезай в слепых лучах весны:
оставь хоть нитку счастья между нами,
мой светоч радости! Останься - хоть лучами!
Хоть чем-нибудь - что мы сберечь должны!
РАЗМОЛВКА
Не мучь меня, не мучь! Ведь может всё случиться!
Вернись ко мне, вернись! Ты видишь - я молю...
Нам, может быть, не раз придётся разлучиться -
но только не теперь - когда я так люблю.
Не мучь меня, вернись! Ну что - размолвка эта -
когда к тебе с мольбой - обращена мечта!
Когда перед тобой - склонясь - душа поэта
отыскивает рифм прозрачные цвета!
Вернись ко мне, вернись - я всё понять сумею!
Не мучь меня, не мучь - ты тоже всё поймёшь...
В бесчувствии меня винить ты не посмеешь -
не привнесёшь в любовь - недосказанья ложь.
Не нам с тобой - обид из прошлого бояться!
Пусть трудно - пусть не всё получиться теперь...
Вернись ко мне, вернись! Мне больно дожидаться,
Как лик твой ясный, вдруг, осветит мою дверь.
*
Тебя сманили в варьете?
Что ж, милая, танцуй!
Скажу два слова "тет-а-тет"
в прощальный поцелуй...
Я не ропщу на свой позор -
что стал дешевле зла,
что ты - на постоялый двор
от чувств моих ушла.
Я знаю - свыше жребий был
и, словно подлый вор -
тебя с собою утащил
на свой ''минетный двор''.
*
Не прощай запятнанную совесть,
Не залечивай обидных ран...
Просто позабудь этот изъян,
как давно прочитанную повесть.
__________
СЕЛЯНКА
Зорко смотрят из прищура
вороватые глаза,
платье лихо обтянуло
плечи, талию и зад.
Ничего, что "не по чину" -
ей смущение не впрок -
жжет заезжего мужчину
взгляд, похожий на упрек.
Ценит свой девичий возраст,
сразу видно - не глупа;
а в руках дрожит нервозно
непокорная судьба.
Так, обмениваясь взглядом
с недоступным мужиком,
отвернувшись, встанет рядом,
поводя слегка задком.
И неймется сердцу боле:
так и чудится во всех
взгляд колючий, взгляд до боли,
и нервозный звонкий смех.
БЕССОННИЦА В ЗНОЙНУЮ НОЧЬ
Восточный сад: песок, коряги, камни -
иероглифы немого бытия...
И замер миг, иным столетьям равный,
занозой пригвождённого копья.
Твердит восток о жизни быстротечной,
то с молнией равняя, то с луной -
но лжет талмуд: ночь тянется как вечность,
сгущаясь в сумрак пытки надо мной.
Рождением самим приговоренный,
дышу как в кляп, слюною исходя;
и нет надежд, что крест мой раскаленный
остудит ливнем скорого дождя.
Удушливая - знойным покрывалом
лежит тоска пустынной маяты;
лишь рыцарь власти с поднятым забралом
клеймит копьем миражные цветы.
Нет лицемерию его сравнений:
в улыбке скользкой прячется отказ,
и подлости неумолимый гений
сверкает сквозь разрез восточных глаз.
*
Я помню смутно: после смерти
пришло лихое - "всё равно" -
как будто ураганный ветер
сорвал раскрытое окно.
И обдало могильным хладом,
и завываньям вторя вслед,
немым укором, севший рядом,
кивал мне прошлого скелет.
И я смотрел в его глазницы
без страха, без добра и зла:
и чернокнижные страницы -
сама космическая мгла
открылась мне! И ясно стало,
какой ценой - чему воздать...
О, как наивно - что роптать
во мне еще не перестало.
*
По бабелевски хочется любви:
и в теле, полном перезрелых соков,
набухшем от взволнованной крови,
не удержаться похотливым вздохам.
О, этой перезрелости измор:
изжогой пошлой всхлипывая в горле,
как ком постылый, камнем лёг укор -
в мозг, в тело, в душу,
в жизненные корни.
*
Декабрь месяц, дождь и комары -
Ташкент в своем немыслимом соцветье:
полгода отопительной поры
в каком-то бесконечном бабьем лете.
Люблю тебя, азийская зима,
за зелень в обнаженных жилках веток,
за смутное томление ума
и ожиданье счастья - без ответа.
Каким бы не был ход текущих лет,
дождь в декабре искупит всё слезами.
Дождь! В декабре! Вы чувствуете сами,
что грусти этой - утешенья нет.
*
Нежданный стих,
нежданною слезой,
в бессоннице,
вдруг,
сердце обронило:
Прости
за зло -
алмазною фрезой
бриллиант души
жестокой
огранило...
Скажи ему:
Сверкай,
о брат мой,
Каин!
*
Май, тополиным пухом изнывая,
неслышно стонет: в небо, как сестер,
угасшие минуты провожая -
в адоподобный солнечный костер.
Сквозь редкий дождь, пылая язычками,
в слепящих бликах тлеет солнца кровь,
и рай земной, стрекочущий сверчками,
дрожит в зелено-влажный свой покров.
ВОРОБЬИ
На горсть пшена, на подоконник ржавый,
как бисер, с крон слетаются гурьбой,
и клювиками - птичая держава,
как дождичек - стучит наперебой...
Стучит, шуршит - о ржавый подоконник.
ОСОЗНАНИЕ
Вдруг истины, придя нагими,
мысль содрогнув, повергнут в плач:
сословия обрек на гибель
"Святой наивности" палач.
Борьбы я смыслом упоенный,
на сердце выжег этот тавр -
"Святой наивности" ребенок...
Людей топтал он, как кентавр!
И было всё покрыто мраком
каких-то символов Добра!..
Как выбираться из "вчера" -
спиной вперед? Согнувшись? Раком?
ЗЕРКАЛЬНОЕ РОДСТВО
Хачиеву Г.
Две личности, две жизни, два лица,
две сущности - зеркально отразились:
родился я в трех днях от "Близнеца",
а он ко "Льву" поближе - мы родились
в созвездье "Рака"! Звездный наш судья
развел нас по вершинам:"Jedem - seine!"
Да - "каждому свое" - в чем беден я,
в том преуспел он, и без драмы Каина...
Дано мне "Слово" - и ему - дано -
но он отстал здесь - как в самом рожденье:
ведь через год с немногим рождено -
зеркальное мое отображенье.
И должен был пройти немалый срок,
чтоб некогда в меня смотревший жадно,
теперь со мной - на гранях этих строк -
обменивался взглядом беспощадным.
Зеркальный брат мой! Звездный мой близнец!
Всё нас рознит - но мы сродни друг другу:
в чем безупречен ты, в том я - подлец!
Где ты жесток, там - протяну я руку...
Мой брат зеркальный, я - твоя печаль,
а ты - упрек мой, ты - мое паденье...
И нам еще пред Небом отвечать
за наших - дум и дел - несовпаденье.
БРЯКОВО
Пародия на А.В.
Среди крыш
и домов угловатых стен,
сотни тыщь,
как растений,
рассыпалось звуков -
м у к о й -
и истошно звучит
несмешно-одинаково:
Бряково! Бряково!
Б р я к о в о !
Это чувствами -
каждой нервной ниткою -
одиночество мое
п о ё т ...
И ползет это чувство
улиткою -
неразумно-умно -
н о -
п о л з е т !
Будто в ласковое
н е б о
с ясных глаз моих
слезы стекают -
в небыль -
в неосознанный
с т и х -
и оттуда -
во вне - боль
р е ж е т с я
алгебраическими знаками
странных звуков, зовущих:
Б р я - к о - в о !
Э-эх, не зря бы -
ни свет, ни заря -
только встав еще,
обрываю я
с календаря
наболевшее завтрашнее
и - Нарзан хлещу!
И от нерва
даже не вздрагивая,
поглощаю
житейскую
трагику я,
как забытое -
в б и т о е -
в с я к о е -
первобытно
отбитое -
Б р я к о в о ...
Только в мозг,
словно в щит -
словно в воск -
проникая,
и к а я,
с т у ч и т -
как по роже -
всё то же
крякая,-
Бряково!
Бряково!
Б р я к о в о !
Этих звуков
Содом невнятный:
так трамваи
скрежещут
на перекрестках
моей судьбы!
И тогда -
из какой-то
г у л ь б ы
вдруг приходит ко мне,
как во сне,
неопрятный
бродяга - пастырь,
и зовет меня
в странное -
р а з г у л я к о е,
неотразимо
манящее -
Б р я к о в о .
ДАЙБОГ
(на Е.Е.)
Мой бог, не требуй от меня
духовности и совершенства:
не жди, что в жертвенник огня
швырну привычные блаженства.
Не требуй ложного стыда -
я привыкаю к жизни барской,
чтоб жить не под ярмом труда,
а так сказать - с размахом царским.
Дай мне - судить дела и дни
без робости и без оглядки -
И чтоб - в долларах - трудодни
за годом год - росли в порядке.
Дай жизнь любой моей мечте:
в кино, в поэзии, во власти -
во всей гулять чтоб широте -
взахлеб чтоб наслаждаться счастьем!
Взахлеб! Взахлеб хочу глотать!
Дай бог! Дай бог - захлеба вволю!
Сойди, святая благодать!
Спошли - счастливейшую долю.
Дай - популярности еще!
Чтоб пить я мог её - глотками...
чтоб утопать в ней - как Хрущев,
в ООН стучавший башмаками.
ТЕОСОФСКОЕ
Бог любит всех: в космическом начале,
за сонмом звезд сокрытый взгляд Его,
сквозь веки беспристрастнейшей печали,
не судит и не дарит никого.
Причинных нитей лучики от судеб
к Нему стремятся, следствия моля:
и образуя всё, что есть и будет,
уже судьбой - нисходят на землян.
И если встал ты для ошибок новых
пусть даже в пять, а то и в три утра -
причинных нитей приговор суровый
не сменит Бог на толику добра.
Лишь вопли покаяния и злобы
прорваться могут в глубину начал:
и Бог тогда поднимет веки, чтобы
от взгляда - вопиющий, вдруг, зачал.
НА ЗАРЕ
Друзья тех лет - забытые страницы,
да что страницы - плутовской роман!
Чужды мне лиц жестоких вереницы
и сладкий наркотический дурман.
Чужды мне глаз сверкающих соблазны,
и горечь водки на сухих губах,
и сталь ножа, и безрассудно праздный
блатной загул до пропитых рубах.
Чужда мне юность, шушерой болтливой
шныряющая в памяти, как вор:
всё чудится мальчишка сиротливый,
узнавший свой суровый приговор.
И все же! Все же - юность удалая!
Друзья тех лет - жестокие черты...
Мы рвались к жизни, дико голодая
в бескрайних дебрях бешеной мечты.
И все же - личность, грань за гранью новой,
там шлифовала - профиль этих лет:
самим Авророй - блатняком суровым
ковался мой негнущийся хребет.
Я овладел одним лишь царским правом -
решать всё сам! Раба в себе прижав,
я жил своим - неписанным уставом,
не поступясь ни толикою прав.
*
В трех соснах, истинно -
в трех соснах заблудился:
Бог, деньги и любовь -
великих три сосны
в саванне нищеты,
где чудом я родился
и видеть обречен
безжизненные сны.
Бог, деньги и любовь -
основы мирозданья,
столпы вселенские
в саванне нищеты,
где с пылью кровь и шерсть,
и пух с травой - питанье,
и сущность, и реальность,
и мечты.
Душа моя
гепардом изнывает:
брожу в трех соснах,
сбившийся с пути...
Бог, деньги и любовь
всё напрочь отбивают -
и нюх, и ум, и страсть,
и - некуда идти...
Бог! Деньги! И любовь!
Бог к совести взывает,
к желаньям - деньги,
к похоти - любовь!
Спор этих истин
словно разрывает
клочок души -
и в нем клокочут вновь:
кровь с пылью,
шерсть, трава...
РОЖДЕСТВЕНСКОЕ
Всё той же тишиной томящей -
терпенья чашей - полн мой дом,
и замер шут, рукой манящий,
над старой скатертью-ковром.
И чуть ожившие пейзажи
влекут в пучину тишины:
их контуров немые стражи
молчанием оглушены.
Молчанием терпенья чаша
полна в преддверье рождества,
и всем желанным дом украшен
для мнимейшего торжества.
Орган, аквариум и елка -
горят подсветкой фонари...
а книги мудрые - на полках
покоятся в шкафах - внутри.
Всё в уголке моем прекрасно,
чем хочешь, душу успокой:
есть и портрет - "Я космос"- маслом
написан - Геннием и мной.
По потолку, как послесловье,
крестами тени от окон,
на тумбочке у изголовья
и Библия и телефон.
Чего ж еще, скупец суровый,
обресть ты хочешь не спеша?
Ведь ни звонка, ни притчи новой
не жаждет смутная душа.
О чем твой ум мечтает странный?
Что одолеть тебе невмочь?
Любви! Любви - Богини пьяной -
мне не хватает день и ночь.
*
Скворцы, воробьи и пороша
на фоне ветвей и домов;
рябина - горстями горошин
вселенский украсила кров.
Торжественна нынче природа:
Январь сединою потряс
и вот - в азиатской погоде
пороша устроила пляс.
Шаманство зимы городское
волнением душу томит,
и тайную страсть беспокоит
румянец девичьих ланит.
И бешено сердце стучится
природе в открытую дверь,
и счастье по капле сочится
на пухом укрытую твердь.
* Н.Демази
Ах, какое античное небо!
И орешня всё так же растет,
и стрижи, ради горького хлеба,
с визгом кружат свой бешеный лет.
Облака, словно шкуры овечьи -
златорунные кудри небес -
зазывают мистической речью
в Аргонавтово море чудес.
Неужели не явятся ныне
долгожданные лики Богов
в этой мартовской облачной сини
без начала и без берегов?
Ах, как жаль! Ах, как светит, как манит,
как волнует, как дразнит, как ждет -
вечный космос - вселенские дали -
бездна неба - Всевышнего гнёт...
* Милочке
Хрупка, прозрачна суть младая:
сквозь два замужества, опять
в девичьей участи блуждает
столь эротическая стать.
Хрупка - соломинкой спасенья,
хрустальной веточкой, струной -
дрожит от каждого волненья
надежда участи иной.
Всё хрупко! Всё - душа, надежда,
и вера, и мечта, и плоть...
Не оттого ли ей - как прежде -
судьбы своей не побороть?
ХАРМАЦАМ
Уходит шумное семейство -
за горизонт, за океан...
За серым небом, там - еврейство,
как вновь чарующий обман.
Младенец, став семьи главою,
сей неразумный правит бал:
своей невинной головою
тернистый путь он вам избрал.
И вы надеждами прельстимы,
и от святынь - маня к святым -
светлеют ваши палестины,
рассеивая отчий дым.
ЭКСПРОМТ
Ее визит, как лучик солнца,
мелькает зайцем золотым,
с зеркального срываясь донца,
сквозь голубой житейский дым.
Когда б согреть он мог надежды,
остановив святую дрожь...
Но - словно шелковой одежды
пленит его - былая лож.
*
Инфанта просит эпиграмму,
бедняжке видно невдомек,
что всевникающая мама
ей растолкует мой урок.
ЭПИГРАММА
Слегка расставив брови и колени,
в бессмыслицу вперив стеклянный взгляд,
сидит, томимый похотью и ленью,
редактор "Еш" - Бездумнейшеф Рю-Фат.
НА САМОГО СЕБЯ
В глазах прелестной Атаджановой
соблазнов светится огонь,
а ваш философ уважаемый
упёрся, будто старый конь.
Нет, на словесной, скажем, пашне
он не испортит борозды,
а вот в другом вопросе - важном -
ему, видать, не до неё.
НА БЛИЖАЙШЕГО ДРУГА
Поэт, художник, музыкан…
буддист и пасечник - Сухан...
ПИСЬМО В ИЗРАИЛЬ
Пристало ли писать письмо в Израиль
обычным слогом - то есть не в стихах?
Хоть прозу мы никак не презираем,
но тут, увы - почтение и страх...
Земля святая! Пыль, песок и камни,
благое небо, ручейки и зной -
конечно не без прозы всё... Но Каины!
Авраамы! Даниилы! - Боже мой!
Мы сами тут "сдвигаемся по фазе" -
в телеэфире, чуть начался год,
глядь, Гандельсман - "Одесские рассказы"
от Исаака Бабеля - поёт!
Ну-у, светопреставление и только!
Сам Мендель Крик - Армен Джигарханян!
Острят евреи про сукна и польта,
а хама взяли всё же из армян.
Э-э, что там говорить - земля святая!
Я шлю тебе восторженный привет!
Как Арарат - ковчеговцев спасая -
так ты, Израиль, нам - "в окошке свет".
ЛЕТНИЙ ДОЖДЬ
Боже, правый, желанна стократ
этой влаги живящей роса!
Отпылавший июньский закат,
словно кровью омыл небеса.
И вселенской прохлады покой
лег в саду под окном у меня:
брызнул дождик - награда за зной
отзвеневшего летнего дня.
И волнуется зелени рай,
окропленный небесной слезой,
и вот-вот - перельет через край,
разразясь долгожданной грозой.
НОЯБРЬ
За окнами стоит,
похожая на дождь,
сырая изморозь -
рябит и колет...
А душу, то испарина,
то дрожь -
тоской неизъяснимою
неволит.
На утро хмурое
наступит хмурый день,
и до костей
нутро души изгложет...
Печет у батарей
разбуженную лень,
а хлад небес -
холодный ум
тревожит.
Г А Д
и л и
Р е к а р н а ц и я з л а
П Ь Е С А - Ф А Р С
Для драмы и пантомимы
_________________________________________________________
Действующие лица
ПАНТОМИМА НАРОД ГУЛЯКИ
ГЛАС НЕБЕС САВЛ АКТЕР
ОБВИНЕНИЕ АНАНИЙ ГРАФ
ЭММАНУИЛ УЧЕНИКИ ГРАФИНЯ
ВЕЛЬЗЕВУЛ ВЕСТНИКИ СТРАЖА
ИОСИФ НАСТОЯТЕЛЬ ПАЛАЧ
БЛАГО ИНКВИЗИТОР СЛУГИ
СТЕФАН ТРАКТИРЩИК ЛАКЕИ
Д Е Й С Т В И Е П Е Р В О Е
С Ц Е Н А 1
П а н т о м и м а.
Поднято знамя французской революции,
вокруг него - вакханалия казней! Редеют
ряды парламента, гражданские схватки и
- новое знамя: Наполеон! Марши и поход
на Россию. Постыдное поражение! Россия
ликует, собирает пожертвования и - строит
Храм... Темнеет: иноки прячут клад. Иосиф
крадёт его, но гибнет от укуса. Труп находят
и выбрасывают... Мрак... Появляется гроб:
с него соскакивает оборотень, сбрасывает
звериную шкуру.
И о с и ф
Теперь я знаю, что я заслужил!
Вот знак: мне суждено родиться зверем!
(Звериная шкура в руках!)
Проклятие на голову мою!
Не виноват я! Нет, не виноват!
Так жизнь сложилась, жизнь! Я одиночкой
был вынужден бороться против всех!
Да, я зубами рвал, что попадётся,
чтоб не пропасть! Чтоб жить, как человек!
Меня бы стерли, сделали бы прахом!
Ничтожеством! Не мог я не бороться!..
Я брошен был в тупую нищету:
мое существование - рутина,
съедающая всякий здравый смысл!
Но страсть во мне кипела, словно гений!
Она одна способна утолять
желания и ощущенья жизни!
За что? За что томиться в этой шкуре!?
Проклятие безумным Небесам
за этот суд неправедный и злобный!
Будь проклято, бессовестное Небо!
Будь прок-лято! Я ненавижу всё!
Я нена-вижу Не-бо! Не-е-на-ви-жу!..
В е л ь з е в у л
Какое неподдельное страданье
тебя скрутило в ненависти узел.
Такой гордиев узел развязать
не просто будет Высшему Судейству!
Здесь я могу сыграть один гамбит,
коль получу права на это дело:
ручаюсь, пешку проведу в ферзи!
И о с и ф
Ты кто? Ты черт?
В е л ь з е в у л
О нет, я Вельзевул!
Вообще, чертей на свете не бывает:
они, всего лишь, ипостась моя.
Я рассыпаюсь бесом, если нужно,
и демоном и чертом, как угодно...
Все это пешки на доске сражений:
идеи, мысли моего ума -
фигуры черные! А белыми играет -
любой, попавший в горе, человек.
И вот теперь, на горе твое глядя,
надумал я попробовать сыграть
гамбит свой черный - против Высших Судей!
Я проведу судьбу твою - в ферзи!
Рискнешь?
И о с и ф
Рискну? А что мне остается?
Я не могу под этой шкурой жить!
Я не смогу, не вынесу, не в силах!
Я ненавижу эту волчью шкуру!
Я не мо-гу! Ты слышишь - не мо-гу!
В е л ь з е в у л
Я слышу всё, что в сердце у тебя.
Я потому и предлагаю сделку!
Возьми меня в защитники свои:
мы склоним Суд - отдать Эммануилу
решение! Составим договор,
который сам Эммануил закрепит -
души своей бессмертной - обещаньем,
и под его обет - тебя отпустят
опять на Землю - в облике людском!
А там я помогу тебе пробраться
к вершинам власти развитых времен!
Ты только лишь тверди, что власть виновна
в твоей судьбе, в твоей звериной сути...
И требуй власти - чтобы зло карать!
Тверди, что хочешь жить во имя блага!
Ты понял - мы с тобою - справедливость -
включаем в договор, как главный пункт!
Пусть лишь ее считают нам заслугой,
и ты проявишь здесь себя во всем!
Ведь ты не заслужил собачьей жизни -
вот этой шкуры - ведь не заслужил?
Не виноват ты - власти виноваты!
Они вас гнут: они ломают судьбы
и - вынуждают жить звериной жизнью
любого, кто попал в водоворот...
Лю-бо-го...
И о с и ф
Да! Клянусь тебе - ты гений!
Ты прав: я заодно с тобой во всем!
Беру тебя в защитники свои!
Но - помоги мне стать большой фигурой.
Я докажу, увидишь, докажу,..
что справедливость - цель моя отныне!
И если я до власти доберусь,
то зло искореню с лица планеты!
И не перечь - мне мысль ясна, как день:
несправедливость этим миром правит,
а с ней бороться может только власть!
Дай власти мне достаточной - увидишь,
какой порядок сразу наведу!
Но ты смеешься! Травишь только душу,
как волка травят все, кому не лень...
В е л ь з е в у л
Нет, нет - Эммануилу улыбаюсь:
он знак мне подает, что согласится.
Он слышит нас и подает мне знак,
чтоб я не растравлял твоей гордыни.
Согласен дать обет, коль мы добьемся
решения Верховного Суда...
Так ты решил? Берешь меня в защиту?
И о с и ф
Решил, конечно! Я твой вечный раб!
В е л ь з е в у л
Ого, а ты смышленней, чем я думал!
И о с и ф
Скажи же, что со мной произошло?
В е л ь з е в у л
Что с каждым происходит - ты усопший...
И о с и ф
Я понимаю это!.. Что ж теперь?
В е л ь з е в у л
А, пустяки! Родиться должен снова!
Но только эта шкура - этот знак:
ты станешь волком - так решило Небо.
Ты сам ведь догадался - вон как выл!
И о с и ф
Что значит - вновь родиться - объясни мне!
В е л ь з е в у л
Не вправе я такое объяснять!
Но для тебя - готов на исключенье.
С тобой на сговор я решил пойти.
А снова ты родишься - как и прежде!
Хотя и тут ты можешь обойти
извечные условия Природы!
Суть их проста - сейчас ты лишь душа,
лишь поле знаний, мудрости, ошибок...
Всё, что конкретно помнил ты в миру,
значенья не имеет - круг общенья,
родители, язык, науки, лица -
ты всё забудешь, помня лишь о том,
как подличать, выпрашивать, скандалить,
быть ласковым, приятным, брать взаймы...
Лишь памятью абстрактной - сном сознанья -
душа живет, как поле... Есть коллапс -
явление природы : он сжимает,
любое содержание - до точки!
А уж потом - по умыслу Судьбы -
подбором пар влюбленных - эта точка,
через каких-то сорок с лишним дней -
внедрится в пищу будущего предка -
отца ребенка, а потом - в постель
и - в яйцеклетку матери... Понятно?..
Постой, мне мысль блестящая пришла:
я пошутил однажды - в прежних жизнях -
еще в библейских, древних временах -
когда Иосиф дивный сон увидел:
ему колосья-братья поклонились -
знак Божий, обещавший царский трон! -
Так я тогда над Гадом посмеялся -
во сне сказав, что станет он царем
над братскими народами Синая,
когда себя - Иосифом назвав -
в грехе умрет, укушенный змеею!
А ты же Гадом в детстве прозван был!
Ты помнишь, как ты умер?
И о с и ф
Будь я проклят!
Сознательно пришел я поживиться
на эту стройку Храма! Весь народ -
грошами собирал в честь павших деньги!
А я решил: власть все равно обманет -
приполз сюда, следил и вот, однажды,
заметил, будто поп кладет в тайник
какой-то сверток... Ночью я прокрался,
и только руку протянул к добру,
как вдруг змея, гадюка - гад ползучий -
меня ужалил! Как я подыхал!
В страданиях! Будь проклят я! Про-кля-тье!
В е л ь з е в у л
Потише, нас ведь слышат... Приготовься!
На Божий Суд предстанем мы сейчас.
Послушай, я секрет тебе открою:
Природа так разумна, что порой
и ей нужны большие перемены!
Сперва порядок требовал того,
чтоб труд и власть делились на два смысла:
на право силы и идею права!
Чтоб управлять народом, гнет элит -
стремился на вершины совершенства!
А кто трудился - тот желал всегда
лишь справедливого распределенья блага!
Да, справедливость - это лозунг нищих!
Но их на свете столько, что теперь -
когда наука сделала машины
и мощь элит стократно возросла -
народ раздавлен будет! Справедливость
теперь не в силах противостоять
безудержным желаниям элиты!
Философы родятся, вроде Ницше -
Богов и совесть враз похоронив,
идею власти так хотят упрочить,
что истреблять начнут рабочий люд!
Тут и вмешается сама Природа -
и на шестую часть Земли пошлет -
Социализм! Идею Коммунизма!
Уже назрел великий этот плод:
разумный слой Земли набрал причины,
чтоб чашу смысла наклонять к тому...
Коль ты родиться хочешь человеком -
о высшей справедливости тверди
и власти требуй для того, чтоб строить!
Ты понял? Всё! Грядет Небесный Суд!
(Становится очень светло)
Г л а с Н е б е с
Здесь Высший Суд! И так, твоя защита -
тебя подговоривший Вельзевул?
Эммануил всегда был вправе брать
любую душу человека - в стадо...
Он пастырь для отбившихся овец:
ему велит спасать вас долг и совесть!
Тут Вельзевул достаточно приврал:
не он, а сын Эммануил причина
возможности твоей - стать человеком.
Но прежде, чем ты в стадо попадешь,
должны мы обвинения заслушать
и оправданиям твоим внимать...
О б в и н е н и е
Кровавый след от косвенных смертей
за ним влачится с самого начала.
Не вправе мы напоминать ему,
но тут особый случай - он был сыном
Иакова - зачателя колен -
и в землях Гада царствуя жестоко,
он опускался - за судьбой судьба -
до самого звериного обличья!
А человеком был перерожден
лишь потому, что испугавшись шкуры,
он так вопил в благие Небеса,
что дух тоски проник и в наши сферы...
и мы решили...
Г л а с Н е б е с
В чем кровавый след
последней жизни?
В е л ь з е в у л
Он не пролил крови!
Он даже кур не резал - в этот раз!
О б в и н е н и е
Кровавый след от косвенных смертей -
мать умерла во время родов гада:
он отбивал ногами ей печенку,
терзал своим звериным аппетитом
и вырос так, что разорвал сосуды,
когда рождался - он рожден в крови!
Затем кормилицу свою - прислужку -
он воплями такими истязал,
что та однажды, от бессонниц вечных,
от нервного расстройства, от испуга -
себе на ноги - масло пролила
из раскаленной чертом сковородки...
В е л ь з е в у л
Меня в том и вините - не дитя!
Ребенок чтоб не плакал...
Г л а с Н е б е с
Помолчи-ка!
О б в и н е н и е
Всю жизнь он был готов вцепиться в горло
любому, кто встречался на пути.
Он всё из всех - тянул
себе во благо!
И о с и ф
Но я желал естественного! Благо -
и есть добро! Добра лишь я желал!
А где добро?! Кому оно доступно?!
Власть правит всем! Лишь тот, кто у руля -
за всё в ответе! Он один - виновник!
Да-а, он виновник! Он - создатель Мира,
где ради благ земных - всегда война!
Всё власть творит - она ломает спины
и вынуждает стать - горбатым зверем -
всех, кто в плену ее жестоких рук!
Я - жить хотел - искал земного блага!
Вот благо - и вменяйте мне в вину!
Г л а с Н е б е с
В чем Благо? И какую Благодать
искал ты? Кто мешал - стремиться к Благу?
Как власть могла мешать твоим делам?
И о с и ф
Мешала Злом! А я над ним не властен!
Я не имел возможности карать
того, кто злом весь люд согнул в подковы
и под-чи-нил закону во-ров-ства!..
Г л а с Н е б е с
Так ты желаешь жить во имя Блага?
Ты в мир вернуться хочешь для того,
чтоб утверждать в нем добрые законы?
В е л ь з е в у л
Позвольте мне! Мы подошли к той цели,
которая способна все решить -
я предлагаю договор составить!
Г л а с Н е б е с
Мы слышали о вашем договоре...
Пусть будет так: от времени Иисуса -
он переходит сам из века в век,
верша все то, что к Благу мир приводит...
Но при одном условии: он должен
заслуживать любой свой переход -
значительным поступком. А иначе:
наш Сын предрасположен все прощать...
но этот случай - сами бдить мы будем,
чтоб не было сомнений!.. Кончен Суд!
В е л ь з е в у л
Я поздравляю! Мы с тобой у цели!
Идем, я провожу тебя к Нему.
И о с и ф
Ты обманул меня, однако.
В е л ь з е в у л
Не тревожься -
тебе еще я в жизни послужу.
Чер-та - за ней - алтарь Эммануила...
С Ц Е Н А 2
У ярко освещенного алтаря
Эммануил возжигает свечи.
И о с и ф
Ты возжигаешь свечи перед светом?
Похоже на языческий обряд.
Э м м а н у и л
Духовные я свечи возжигаю.
А Небу - света никогда не много.
И знай, языческие воздаянья Богу -
начало - и конец - всех воздаяний:
никто не зрит, кому он воздает,
но воздающий от души для Неба,
Душе своей дарует - Небеса.
Он Душу облегчает воздаяньем
и в легкости небесной - тает грех,
потребностью земной в него вползавший.
Ты хочешь жить?
И о с и ф
Воистину, ты прав!
Э м м а н у и л
Земной потребностью в тебе желанье жизни.
А ум, блуждая в поисках путей,
надеется, что мысль служенья Благу -
тебе способна - благо заслужить.
Ты дать готов зарок себе и Небу,
что на добро потратишь жизнь свою?
А в чем добро ты видишь?
И о с и ф
Справедливость!
Я знаю! Я умею различать -
где есть она, а где обман закрался.
В любую суть проникнуть может мысль,
когда мерилом служит - справедливость!
Но - знать - еще не значит, что творить!
Добро на свете утверждает сила...
Точнее власть! Тому, кто знает правду,
для добрых дел нужна еще рука -
чтоб мог карать дела несправедливых,
гнет подлости, разнузданность соблазнов,
болезнь разврата...
Э м м а н у и л
Гнев твой справедлив?
И о с и ф
Ирония твоя - несправедлива!
Делами правит власть - признай, что прав я!
Э м м а н у и л
Делами правит Дух...
И о с и ф
Но дух мой - прав!
Э м м а н у и л
Пусть так, раз ты так веришь в это. Слушай,-
пусть до тех пор, пока ты будешь верить,
что ты творишь добро - ты будешь жить.
Я договор между тобой и Небом,
который вам придумал Вельзевул,
готов принять как собственное дело:
обет скреплю своей Души печатью.
Ступай - за той чертой ты встретишь Жизнь!
Верши свои дела во имя Блага -
испробуй все, что нужным ты сочтешь.
Ты подчинил свой ум какой-то вере...
Но знай, что я другой - Священной Верой
веду людей ко Благу и Добру.
Порочна мысль твоя, как и любая -
хотя бы потому, что мысль конечна!
Но есть Душа, и если в ней грехи
искуплены, замолены, измыты -
она чиста и может возлетать
к любому Благу! А теперь прощай!
Пере-ступай - за ту черту...
И о с и ф
Спа-си-бо!
Пере-ступлю... Но разреши сначала...
позволь склониться перед мощным Духом...
Всё, что сказал ты - в сердце мне вошло,
как некое лекарство от соблазна.
Ты мудр настолько, что непостижим!
Но чувствую - в тебе сокрыта правда.
Я не забуду твоего урока
и думать о тебе не перестану.
Ты так велик, что в голове волненье:
как сладостно с тобой летят минуты...
Но я иду в тот мир, откуда зверем
меня низвергла прошлая судьба.
Иду творить добро! Иду за благом!
Прости меня! Про-щай. Как хорошо с ним...
(Уходит за черту.)
Но кто это? Что это за виденье?
Как в библии - Ревека у колодца!
Прокрасться, посмотреть... Ужели - жизнь?!
С Ц Е Н А 3
От колодца отходит Благо.Крадется и
прячется Иосиф. Благо возвращается.
И о с и ф
Кто ты, скажи, красавица моя?
Б л а г о
Я не твоя... а сам ты кто? Откуда?
И о с и ф
Я только что рожденный - делать благо...
из этого колодца я... А ты?..
Б л а г о
Рожденный делать благо ты? Ну что же!
А я способна благо дать сама...
И о с и ф
Ты благо-дать?! Какое сочетанье!
Так ты мне и нужна...
Б л а г о
Я всем нужна.
И о с и ф
Как звать тебя, поведай мне, богиня!
Б л а г о
Ты знаешь уже - Благо.
И о с и ф
Шутишь все?
Б л а г о
Да нет же - имя у меня такое.
И о с и ф
Таким прекрасным именем - сам бог
назвал столь восхитительное тело!
Б л а г о
Ты Бога не боишься, я смотрю.
И о с и ф
Я бога полюбил... а кто боится
того, кто им любим?
Б л а г о
Боится грех...
И о с и ф
Я от греха далек еще, поверь мне!
Б л а г о
Я верю, но в глазах у тебя грех...
И о с и ф
Ты шутишь так, что сердцу даже страшно.
Ужели там - во глубине души?
Б л а г о
Ты мне давно дорогу заслоняешь.
И о с и ф
Прошу тебя, постой еще со мной.
Ты первый человек, кого я вижу...
Б л а г о
В своем ли ты уме?
И о с и ф
О да, прости...
Я говорю о благодати дивной.
Б л а г о
Но я жена чужая!
И о с и ф
Да-а, прости...
Б л а г о
Увидимся еще... Пока прощаю... (Уходит)
И о с и ф
Нелегок будет путь: но путь ко власти,
впервые в жизни - тропами добра!
Иначе ничего мне не добиться!
Я первой встретил Благо - добрый знак.
Пусть этот знак ведет меня к успеху!
Вперед! Теперь мой посох - справедливость!
Я - равенству служить отныне буду.
Мне нужно к тем течениям примкнуть,
которые не царство в небесах -
утопию религии дремучей -
а подлинное равенство земное
народу обещают и дают!
В е л ь з е в у л
Ты сделал верный - самый лучший выбор!
И о с и ф
Кто это говорит? Ты, Вельзевул?
В е л ь з е в у л
Я просто мысль - оспаривай, коль хочешь.
А нет - так прогони, иль отмахнись...
велико дело - мысль!
И о с и ф
Так ты, отныне,
со мной, как мысли, будешь говорить?
В е л ь з е в у л
Да-а, и не более того - не бойся:
явлюсь к тебе не раньше, чем умрешь.
А мысль - пустяк!
И о с и ф
Нет, не пустяк - ты Ге-ний!.. Куда ж пойдем?
В е л ь з е в у л
Туда, где Божий храм!
С Ц Е Н А 4
Портик у Божьего храма. Шумит народ.
Возвышается Стефан и подходит Иосиф.
С т е ф а н
Будь непорочным - всякий человек,
тогда и круг ваш будет непорочным.
Пусть проповедь не будет слишком громкой -
пусть непорочной будет - в этом суть!
Никто не скажет нам, что мы не правы,
когда смиренно будем мы сносить
любой упрек - лишь к совести взывая,
к раскаянью и к вере в Небеса!
И о с и ф
Прости, что я прервал! Позволь добавить:
ты говоришь о круге - это церковь?
Но круг не только вера - это дружба.
В кругу друзей всё общее, и там -
мораль о равенстве перед людьми и небом!
Но равенство нам нужно утверждать,
и проповедь могла бы стать опорой
для этого. Суть дружбы ведь добро
и равенство! Об этом что ты скажешь?
С т е ф а н
Ты видишь среди нас немало женщин,
есть старики и юноши... и я -
средь них готов считаться самым низшим.
Вот мой ответ на заданный вопрос.
(Подходит Благо и раздает воду)
И о с и ф
Да, женщины с тобой, юнцы и старцы.
А ты - глава, как видно, этой школы.
Не в том вопрос - кто выше или ниже -
ты, или женщина! За равенство борьба -
закон ли нам?
Б л а г о
Ты узнаешь меня?
Так знай, что я имею свою школу
и в ней - глава. Из самого Дамаска -
сюда - чтобы от Стефана принять
Благую весть - иду я специально.
Он церкви суть дает постичь.
И о с и ф
Ка-ак! Бла-го?!
Ты основала школу? Из Дамаска
ты шла в Иерусалим, чтобы постичь
ученье церкви самого Иисуса?
О, Благо - ты превыше благ земных!
Ты выше всех, кого я видел в жизни!
Б л а г о
И где же твое равенство теперь?
И о с и ф
Позволь мне - в круг твоих учеников -
с тобой в Дамаск отправиться! Будь благом!
И справедливо просьбу ублажи.
Я о Дамаске так давно мечтаю...
С т е ф а н
Ты иудей?
И о с и ф
О нет, я прозелит - сирийского происхожденья!
В е с т н и к
Стефан, послушай, Савл сюда идет!
Народ собрал из фарисеев, стражи,
бродяг и всяких прочих любопытных.
Савл им каменья собирать велит!
Побьют тебя, беги!
У ч е н и к и
Беги! Беги!
С т е ф а н
О нет, друзья... Смиренно отойдите
и, стойте в стороне, не приближаясь!
Свидетель Бог - нам нечего бояться:
при вас я с ними буду говорить
и, может быть, удастся обратить
кого-нибудь из них в благую веру.
Прошу вас подчиниться - отойдите
подальше от меня...
(Нарастает шум, ученики отходят)
С а в л
Опять ты здесь -
у портика святого храма Божья
собрал народ и говоришь о том,
за что распят был Иисус на пасху!
Как смеешь ты, гоненьям вопреки,
нам проповедь читать о царстве Божьем?
Ты знаешь, я поклялся перед Небом,
что изведу ваш круг - до одного!
Смущать народ - чтоб не боялся смерти!
Отца и мать не больше почитать,
чем некогда распятого бродягу,
который, якобы, воскрес из мертвых?
Ты-ы! Мы тебя каменьями побьем!
Клянусь! Кля-нусь! Не слушайте его!
Хватайте стражники его за шкирку
и волоките к Ирода дворцу!
Там разберемся, что с ним надо делать!
Г о л о с а
Пусть скажет!.. Да-а!.. Пусть говорит сперва!
С а в л
Не слушайте богопротивной речи!
Г о л о с а
Он Бога не ругал! Он Бога чтит!
С а в л
Ты призываешь смерти не бояться?
Ты учишь плохо чтить отца и мать?
Водой креститься? Не блюсти субботы?
ты призываешь именем Иисуса
молиться неустанно день и ночь?
Иль станешь отрицать ты ваши догмы?
С т е ф а н
Ты зол на нас помимо Божьей воли!
Ты, Савл, заблуждаешься, поверь...
Мы зла не исповедуем... и предков
не призываем мы не уважать...
Молиться ж надо Богу, а Иисуса -
любить, как Сына Божия, моля -
его к Отцу мольбы за нас направить...
С а в л
Так он - сын Бога?! Снова! Вы слыхали?
С т е ф а н
И ты сын Бога, Савл... И я,.. и он...
С а в л
Так отчего ж не молишься ты Савлу?..
А царь кто иудейский - тоже я?
С т е ф а н
Не бого-хуль-ствуй, Савл, побойся Неба!
С а в л
Ах, это мне бояться надо Неба -
посланнику властей и духовенства?
Слуге закона? А закон ты знаешь?
Ты против власти всё здесь говорил!
Ты оскорбил и власть и духовенство:
и будешь ты побит за то камнями!
Да, первым брошу камень в тебя я!
На, получай! И ты бросай! И ты!
(Бросает камни.)
Не то побьем и вас за соучастье!
Как и его - отступника от веры!
Бросайте все!.. Да начинай же стража!
И волоките ко дворцу, на площадь!
(Стефана забивают камнями и волокут прочь)
Д Е Й С Т В И Е В Т О Р О Е
С Ц Е Н А 1
Дамаск. Школа Анания.
А н а н и й
Я только что встречался в женской школе
с, терзаемым страстями, прозелитом
по имени Иосиф: в нём любовь
не к Господу Иисусу обратилась,
а к Благу - уважаемой главе
одной из лучших женских школ Дамаска.
Любовь ли это божия - иль страсть?
Нас Благо слезно просит о спасеньи
души заблудшей этой. Мы решили -
его к нам в школу взять и до поры,
пока в нем страсть - в любовь не обратится -
мы с вами будем беса изживать
из горестной души блажного брата.
Что ж, не впервой нам с бесами бороться.
У ч е н и к
Вот, слышал я, что лютою расправой
жестокий Савл грозится истребить
все школы христианские в округе!
Ужели бес так крепко в нем засел,
что нет возможности изгнать отродье ада?
У ч е н и к и
Да, да, мы тоже слышали...
А н а н и й
Утешьтесь...
когда Господь нас приведет к проблеме,
всё сотворится, как само собой.
Пусть вера, как горчичное зерно -
мала, но пусть лежит в добротной почве,
и укрепится древо Божьей воли
пусть в наших душах. Будем ждать спасенья
от веры, от надежды, от любви...
(Слышен стук)
А вот и Благо гостя нам ведет.
Впустите, братья, их и примем гостя,
как подобает - с кроткою душой.
(Входят Иосиф и Благо)
Б л а г о
Прости, отец Ананий, нашу спешность;
я думаю, что пылкая душа
влюбленного Иосифа остынет
скорее здесь, под сводами твоими,
где бесу жить никак не подобает:
ведь лучший среди нас гонитель бесов,
известно всей округе, это - ты!
А н а н и й
Ну полно, полно, что там суесловить -
ведь мы договорились - наша церковь
открыта всем... а за кого ты просишь,
мы и особо можем порадеть.
Входи как брат: ведь все мы, люди - братья!
Особенно под знаменьем Христа.
И о с и ф
Скажи, Ананий - Савл нам тоже брат?
Я видел, как каменьями побили
учителя - из самых непорочных,
из самых мирных школ Иерусалима -
при мне, при ней, при множестве народа:
да сам народ его и побивал!
Какие же мне братья эти люди?
Ученики ведь не бросали камни,
хоть Савл и грозился тех избить,
кто не швырял каменья в христианина!
Но я не поднял камень... и она!
И ни один христианин не поднял!
А те, кто поднял - нам они не братья!
Не так ли? В чём ошибся я - скажи?
А н а н и й
Я не судья твоим душевным чувствам,
но сказано: "Люби своих врагов,
ибо не знают, что творят!"- открой им
Святую Веру в Господа Христа!
И, может быть, пойдут все за тобою...
(Стук в дверь: входит вестница)
В е с т н и ц а
Простите меня, братья, весть дурная...
а может и благая - не пойму!
На подступах к Дамаску найден Савл!
Все говорят, что он ума лишился!
Он бредит, что являлся ему некто,
сказав: "Почто ты гонишь меня, Савл?"
Он всё беснуется, не находя спасенья.
И вот, народ решил послать к тебе,
чтоб осмотрел ты этого больного
и сам решил - лечить его, иль нет...
Пойдешь?
А н а н и й
Пойду! Ведь здесь знаменье свыше!
Мы говорили только что об этом...
Господь поможет и решит всё Сам!
И о с и ф
Позволь, Ананий, мне остаться в доме:
боюсь, что там собой не совладаю.
Я, может быть, и сам немного болен:
мой гнев меня выводит из себя,
как только я услышу имя Савл!
Б л а г о
Тем более, что там небезопасно!
Останься в доме: ты здесь новичок.
И о с и ф
Ты, кажется, смеешься надо мною?
Я лучше уж пойду, чем трусом быть
в глазах твоих.
Б л а г о
Да нет же!
А н а н и й
Ты не понял! Она тебе сказала не в упрек.
Б л а г о
Поверь, и в мыслях небыло - смеяться!
А н а н и й
Останься, и не мучайся в сомненьях.
В е л ь з е в у л
Останься! Ты мне нужен позарез!
У ч е н и к и
Останься, ты не нужен там!
А н а н и й
Останься! (Все уходят)
В е л ь з е в у л
Чуть не свалял ты дурака! Прости!
(Является)
Я вынужден явиться против правил!
Чтоб Небо не могло нас услыхать,
я вход заклял на несколько мгновений.
Спешу с такой я новостью к тебе,
что ты - весь век меня за это должен
благодарить, коль сладить сможешь дело!
Так вот, вникай - перед тобой сейчас
открыта уникальная возможность -
перескочить веков на десять вверх!
В двенадцатом - тринадцатом столетье
ты можешь оказаться до зари!
Ты представляешь - это будет ход,
какого и не выдумать! Карьера,
какой не делал ни один из смертных!
Знай, что апостол Павел - это Савл!
И сделал он для Бога - больше прочих!
Ведь, если бы не он, круги христиан
так и остались на своем Востоке!
А Павел - в Рим: настойчиво, упрямо -
сквозь страх гонений там его внедрял.
И так укоренил на Апеннинах,
что рухнул Рим великий наконец!
Я больше бы отметил: так в Европе
родилось то, что создало культуру -
расцвета! Пробужденья! Ренессанса!
Воинственные рыцари - бароны -
не знали, как мириться с христианством:
и мир рождает - культ прекрасной дамы!
Куртуазия!.. Вежество! Манеры:
такт, вежливость, услужливость, стихи!
Поэзия чувствительной морали!
Христианским добродетелям нашлось
немало места в девичьих капризах:
и, если хочешь, именно от них -
от куртуазнейших великодуший -
возникла европейская культура:
политика! Дворцовый этикет!
Устройство государств! Искусство! Право!..
А это, как ни спорь, вершина жизни!
Так вот какой я предлагаю ход:
для Неба наибольшая заслуга -
самопожертвование! Вникаешь?!
Эммануил, любимейший сын Неба,
пожертвовал собой, как ни один -
после него - не сможет! Понимаешь!?
Он богом стал! А наша цель иная...
Так слушай: Савла можно исцелить,
лишь выгнав из него болезнь - в другого!
Ананий сам поймет это и скажет,
что он не может сделать ничего,
ибо душа чужая пострадает.
Ты вызовись тогда, чтоб бес - из Савла -
в тебя переселен был! Ты скажи,
что Савл опасней самых рьяных судей!
Что видел ты, как Стефана прижав,
устроил он невинного убийство!
Ты понял? Всё! Мне исчезать пора!
Там шум: сюда ведут больного Савла!
Не подведи! Надеюсь на тебя!
Ты не был никогда так близок к цели!
Не подкачай!
И о с и ф
Как быть мне? Как мне быть?!
Нет времени подумать! Будь, что будет...
(Исчез Вельзевул. Вошли Ананий, Савл, ученики.)
А н а н и й
Давайте-ка сюда, к окну поближе.
Вот, на лежанку надо уложить
и успокоить. Дай снотворных капель:
пусть выпьет. Та-ак, теперь уйдите все -
я рядом с ним попробую молиться:
быть может мне откроется причина
и способ излечить его. (Все выходят)
Ну что ж... (молится)
П а н т о м и м а
Борьба теней добра и зла.
А н а н и й
О, Боже! Погубить чужую душу!
Другого средства нет! Войдите все!
(все входят)
Его нельзя спасти: для излеченья -
должны мы в жертву душу принести
кого-нибудь из нас! Такого шага
не в силах сделать мы, ведь все мы братья
и души всех - равны, как перед Богом!
Пусть Савл сам несет свой крест!
У ч е н и к и
(хором) - Аминь...
И о с и ф
Постойте, я здесь новый человек,
меня вы так любить еще не вправе -
не заслужил привязанности я...
И Благо мне - любовью не ответит...
Я видел сам, как Стефана прижав,
устроил Савл невинного убийство!
Опасней самых рьяных судей он!
Он клялся, что гоненьем неустанным
всех истребит христиан в округе нашей!
Пусть лучше уж в моей душе сей бес
поселится - я стану с ним бороться!
Ведь наш Господь - пожертвовал собой!
Его пример - стезя небесных истин...
И я хочу, чтоб братская любовь
всех вас ко мне, заслуженная мною
таким поступком - вечною была!
А н а н и й
Ты проявил невиданную мудрость!
Я восхищен всем, сказанным тобой:
ты показал небесное величье
своей души! Ты больше нам, чем брат -
и Благо, как всегда - не обманулась
чутьем своим... От Бога, видно, в ней
слилось все лучшее...
И о с и ф
Ты прав, отец Ананий!
Так приступай же - к исцеленью Савла.
А н а н и й
Приступим, с Богом... Выйдите, друзья.
(Все вышли. Иосиф лег. Ананий молится.)
П а н т о м и м а
Изгнание беса из Савла - в Иосифа.
С Ц Е Н А 2
Небо: Вельзевул и Иосиф.
В е л ь з е в у л
Вот это да-а! Вот это мо-ло-дец!
Ты сделал чу-до! Ты не пред-став-ляешь,
какой ты мудрый подвиг совершил!
Я восхищен! В тебе я не ошибся!
Теперь пускай об участи твоей
Небесный Высший Суд решенье примет:
уверен я - ты много заслужил!
(Становится очень светло)
Г л а с Н е б е с
Конечно же, поступок мы оценим!
Но прежде ты ответь нам, Вельзевул:
ты исчезал и вход закрыл заклятьем...
Куда ты исчезал и для чего?
В е л ь з е в у л
Вы это право дали мне когда-то
не для того, чтоб спрашивать потом,
что делал я в потустороннем мире.
И о с и ф
Я вам отвечу: он пришел ко мне
напомнить, что пожертвовав собою,
Эммануил однажды заслужил
любовь землян и Высших сфер признанье
его - любимым Сыном! Он сказал,
что Савл опасен: он гонитель лютый
и множество христиан сгубить готов...
Потом сбежал он, услыхав, что люди
уже пришли и топчутся у двери...
Но понял я, на что он намекал!
И в том его заслуга, уверяю,
что я рискнул пожертвовать собой!
Г л а с Н е б е с
Ты удивил ответом откровенным.
Похоже, что ты искренен пока...
Так что попросит для тебя защита?
В е л ь з е в у л
Двенадцатый-тринадцатый века:
для ренессанса он созрел едва ли!
При Данте Алигьери даже я
теряюсь в бессознательности глупой.
А вот посмотрим, как он защитит
свои идеи равенства и братства -
средь куртуазных рыцарских страстей,
когда на чашах вечных равновесий -
святая инквизиция и те,
кто жизнь свою сплошной насмешкой сделал
над церковью, над верой, над людьми,
живущими смирением христианским.
Какую он предложит справедливость,
когда ристалищ рыцарская страсть -
одной идеи жаждет - права силы!..
А дивный лик прекрасных светских дам,
поклонниц трубадуров и вагантов?..
Турниры красоты! Турниры копий!
Турниры песен... и церковный пыл -
святая инквизиция... Вот время!
Что изберет он - может нам сказать?
И о с и ф
Пожалуй, инквизицию бы выбрал:
я вере никогда не изменю!
Но вникнуть нужно...
Г л а с Н е б е с
Сказано неплохо!
Пусть так и будет! Видно Вельзевул,
действительно, гамбит свой черный знает:
легко фигуры ставит, и с умом...
И так, наш Сын - Эммануил что скажет?
Э м м а н у и л
Позвольте, я не буду появляться:
ему и так достаточно дано
возможностей встречаться с Высшей Силой,
и даже втайне от Небес... Ну что ж,
могу я предложить еще поблажку,-
не запрещайте больше им свиданий:
пусть будут вместе, я не возражаю.
За мыслями Иосифа вослед -
всё ясно будет нам и я отвечу...
Они ведь с Вельзевулом - заодно!
А Вельзевул - давно со мною спорит:
он ради спора этого и взял
озлобленную душу - под защиту!
Отвечу я на все его труды...
На все вопросы "совести"... отвечу...
Г л а с Н е б е с
Ты прав, наш Сын: тебе, как видно, ясно,
что это за игра! Отныне, сам -
веди его судьбу сквозь испытанья.
Душа его - твоя! Аминь!
Э м м а н у и л
Аминь... (Освещение меркнет)
В е л ь з е в у л
Я даже взмок... Но ты великолепен.
Мы получили всё, что я хотел!
И даже больше! Как Эммануил
к противникам своим великодушен...
И о с и ф
Он прав и оттого - великодушен.
Но ты лукавишь, вижу я, со мной...
Да-а, что это за Данте Алигьери -
перед которым даже ты - глупец?
В е л ь з е в у л
О-о-о, я прошу, не называй при мне...
Хотя, я больше для красивой фразы
приплел здесь имя гордости людской -
поэта возрождения - эпоху
открывшего собой - маньяка веры.
Он автор преогромной, жуткой книги -
"Божественной комедии" увы...
Но нам с тобой живьем его не встретить:
еще он не родится, как поэт.
Вот если мы продвинемся повыше -
с него начнем. А нынче наше дело -
другие умники! Один из них - во всем -
твоя прямая противоположность:
Иосиф ты - он Осипом зовется.
Ты логикой, он - в образах силен!
Ты - страсть и жажда власти! Он - сомненья!
Он расточителен - ты жаден, он любим - ...
И о с и ф
Довольно!.. Надоел!.. Что?! Рас-тво-рился...
С Ц Е Н А 3
Монастырская келья.
Входят настоятель и Иосиф.
Н а с т о я т е л ь
Входи, студент, входи,.. располагайся:
вот здесь, на лавке, можешь ночевать.
А утром мы подумаем, что делать -
куда определить тебя.
И о с и ф
Дай Бог!.. Добры вы и отзывчивы, не то что
студенты нашей школы - не церковной.
Когда бы не родители мои,
пошел бы сразу в монастырь учиться.
Без веры жить нельзя, а зубоскалить
над верой - значит душу загубить.
Пожил я среди этих зубоскалов
и чувствую, затягивает грех!
И вот сбежал...
Н а с т о я т е л ь
И правильно ты сделал!
Хотя, скажу, ты слишком не брани
товарищей своих по бывшей школе:
теперь такие времена настали,
что могут страшно пострадать за слово -
неосторожное... и ты еще - на дыбу
не угоди, смотри, во имя правды -
допытывают нынче, что и как,
чтоб извести еретиков под корень.
Святая инквизиция везде
заводит уши, и глаза, и руки...
Достать недолго всякого теперь.
Так ты потише, брань свою сдержи -
до времени, пока не приглядишься.
Ну отдыхай, я утром разбужу. (Уходит)
И о с и ф
Ужель вступать мне в нищенское братство:
жить подаяньем, проповедь неся
о "бедности евангельской в смиренье".
Их францисканский орден - просто блаж.
Хотя богатых прихожан немало:
их подаянья могут превратить
казну монашеского ордена - в богатство!
Вот интересно - в этом слове - бог -
на первом месте... а за ним - так - адство!
Не ведаем мы, люди, что творим:
где Рай, где Ад, где Бог, где сущий дьявол!..
В е л ь з е в у л
Ты звал меня? Послушай, мысль твоя -
об ордене Франциска - справедлива!
Но скоро здесь - Доминиканский орден
появится. Так ты в него вступай!
Могуществен он станет и у знати
немало шерсти пострижет в казну!
Сам Иннокентий третий - папа римский -
ему права могучие вручит.
И ты войдешь - помочь я постараюсь -
в придворный круг... Там Благо, между прочим:
она прекрасной дамой в неком замке
живет, у графа - своего отца...
и скоро выйдет замуж за барона,
с земель германских прибывшего к ним.
И о с и ф
Что, свататься? А почему ты знаешь,
что это Благо?
В е л ь з е в у л
Копия она!..
К тому же ты от нищенских скитаний
из францисканцев - к власти не придешь!
Доминиканцы ближе будут к знати:
к дворцам, именьям, графам, королям!
Ты должен видеть атрибуты силы:
ее пороки, истины, мечты!
Причины их - причины управленья:
жестокости, и щедрости, и права -
судить и миловать, стяжать и раздавать.
Масштабно мыслить! Не бояться войска!
Вой-ны!..
И о с и ф
Довольно, черт, вот пустослов!
Я и не думал спорить о названьях!
Доминиканский орден? - Хорошо!..
Охотно принимаю предложенье!
Вступаю!.. Где ты? Негодяй, исчез!
Латинских книг хранилище! Немного!
Займусь: перелистаю то, что есть.
П а н т о м и м а
Сцены из латинских манускриптов:
перечисленные выше настоятелем
и Вельзевулом - атрибуты времени.
С Ц Е Н А 4
Трактир.
Т р а к т и р щ и к
Ты осторожней пой сегодня песни,
к нам новый посетитель зачастил:
какой-то скрытный, с хитренькой улыбкой.
Доминиканцем пахнет от него.
А к т е р
Ты дай мне знать, коль он придет сегодня,
а то мне, страсть, как хочется гулять...
Ну-у, что вам спеть? Бертрана? Даниеля?
Г у л я к и
Давай Бертрана! Спой кого-нибудь!
А к т е р
И так, Бертран де Борн! Прошу вниманья!
Наш век исполнен горя и тоски,
Не сосчитать утрат и горьких бед.
Но все они ничтожны и легки
Перед бедой, которой горше нет,-
то гибель молодого короля.
Г у л я к и
Постой! постой! Ты слишком загрустил!
Давай-ка лучше - новый гимн вагантов!
А к т е р
Налей сперва, чтоб глотку промочить,
а уж потом проси нас - пошутить!
(Пьет поданное)
И так, поём - из "Ордена вагантов":
"Эй,- раздался светлый зов,-
началось веселье!
Поп, забудь про Часослов!
Прочь, монах, из кельи!"
Входит Иосиф. Трактирщик его замечает.
Сам профессор, как школяр,
выбежал из класса,
ощутив священный жар
сладостного часа.
Трактирщик делает знаки актеру.
Будет нынче учрежден
наш союз вагантов
для людей любых племен
званий и талантов.
Иосиф прячется. Трактирщик ищет его глазами.
Все - храбрец ты или трус,
олух или гений -
принимаются в союз
без ограничений.
Не найдя Иосифа, трактирщик успокаивается.
"Каждый добрый человек,-
сказано в Уставе,-
немец, турок или грек,
стать вагантом вправе".
Признаешь ли ты Христа,
это нам не важно,
лишь была б душа чиста,
сердце не продажно.
Иосиф выходит из укрытия и обнимает актера.
И о с и ф
Вот это песня! Неужели сам ты
такие песни можешь сочинять?
Трактирщик, дай вина нам три бутылки!
Все угощайтесь! Молодец, поэт!
А к т е р
Я не поэт, к несчастью, а всего лишь -
певец любимых песен: я - актер!
И о с и ф
Тем более: жонглеры, скоморохи,
поэты, музыканты, колдуны -
всё это люди смелые, их сердце -
продажным не бывает! Наливай!
Гуляй, ребята! Я плачу сегодня!..
Скажи, чью песню пел ты нам сейчас?
А к т е р
Да есть один шалун - прозвали Осип!
Он оспой в детстве, видимо, болел -
остался жив, а вот лицо рябое...
Так и прозвали Осипом его,
а имени пока никто не знает:
ты сам слыхал, какой он балагур.
(Пьет вино)
И о с и ф
Спой хоть куплет еще из этой песни...
А к т е р
От монарха самого
до бездомной голи -
люди мы и оттого
все достойны воли,
состраданья и тепла
с целью не напрасной,
а чтоб в мире жизнь была
истинно прекрасной.
Все подхватывают последнее двустишье.
И о с и ф
Зачем я предаю таких людей?
Бессмысленно, и глупо, и жестоко!
Порядок - всё порядок подчинил!..
Они готовы всё пустить по миру!
(рукой указывает на сотрапезников)
Они смеются над уставом божьим,
глумятся над серьезными людьми!
Богатые поместья ненавидят!
Готовы разорить весь мир дотла!..
Ве-се-лие... На что мне их веселье?
Но - все же лицемерю я без меры:
я предаю! Жестоким истязаньям
подвергнутся все те, кого я предал,
и всё это - проклятьем - мне на душу!..
Нечистым пахнет здесь - бесовский дух!..
В е л ь з е в у л
Меня упоминаешь? Справедливо!
Быть может, Савл в тебе еще сидит -
гонитель христиан? А остальные -
ужели столько Савлов на земле?
И о с и ф
Савл гнал христиан, а здесь - наоборот -
теперь христиане гонят развращенных:
огня геенна - плата за грехи!
А ты смущаешь мысль мою сомненьем.
Ты враг мне, враг! Ты путаешь меня:
зачем я в это впутался, скажи мне?
В е л ь з е в у л
Не паникуй. Ты знаешь, на рассвете
мы двинемся в поместье родовое...
Я раздобыл секретное письмо:
стихи того, к кому неравнодушна
дочь графа - это Благо! Я клянусь!
Ты сам увидишь - сходство абсолютно!
И о с и ф
Как, завтра в замок! В чем же я пойду?
В е л ь з е в у л
Оденешься как надо у патрона -
он даст заданье сам, и даст письмо...
Скажи, патрон не еретик, случайно?
Не замечал ты ереси за ним?..
а ты заметь! Когда наступит время,
ты сам патроном станешь: путь наверх
обязан проходить ты, как все люди -
иначе власти обрести нельзя...
Смекнул?.. Так утром в замок! Но сначала
иди к патрону - ищет он тебя.
И о с и ф
Постой, постой! Что это за письмо?
Какой поэт? Скажи мне хоть намеком.
В е л ь з е в у л
Да есть один, я как-то говорил:
он полная с тобой несовместимость!
А кличка - Осип! Имя он скрывает.
И о с и ф
Ка-ак?! Тот - рябой!?
В е л ь з е в у л
Он вовсе не рябой:
тебя актер разыгрывал - он понял,
что ты доносчик! Ну, прощай!
И о с и ф
Постой!.. Ты мне сказал, что раздобыл письмо
секретное - так почему патрону
оно досталось? Ты опять мне врешь!
В е л ь з е в у л
Да нет, письмо, где имя этой дамы,
подкинул я патрону твоему:
он ищет Осипа давно и безнадежно,
а тут письмо - могло б ему помочь!
Он этих графов хочет взять за горло,
но с ними он не сладит, а скорей -
его съедят могучие вельможи...
и место для тебя - освободится!
(Вельзевул вынуждает Иосифа рассмеяться)
С Ц Е Н А 5
Палаты графского замка
С л у г а
Позвольте, граф, немедля доложить:
там папские сановники явились -
не из простых доминиканцев, вроде -
верхом на лошадях, да и одеты
в сутаны дорогие...
Г р а ф
Что ж, проси...
Я буду в этой зале дожидаться.
Да, и вели нам принести вина,
шкатулку с документами и деньги:
быть может, подать новая нужна.
И дочери вели: себя в порядок
пусть приведет и выйдет к нам сюда.
Что, молоды сановники иль стары?
Ведут себя с почтеньем, или нет?
С л у г а
Руководитель, вроде, молодой.
А тот - второй - лицо закрыл сутаной,
не разберешь... но адский блеск в глазах:
как будто он руководит делами...
А главный - нерешителен, смущен -
похож на азиата... непонятно...
Г р а ф
Ну приведи, посмотрим, что за зверь!
(Входит дочь графа)
Г р а ф и н я
К вам гости, кажется: мне можно появиться,
иль лучше не показываться им?
Г р а ф
Ты вот что, дочка: наведи-ка блеск
и за дверьми побудь неподалеку.
Коль захочу я, чтобы ты вошла,
воскликну громко: Скоро дочка наша
пожалует сюда! Я вас представлю!
Г р а ф и н я
Всё поняла! Бегу принаряжаться.
(Входит слуга: граф велит приглашать гостей)
С л у г а
Сюда пожалуйте, пройдите...
И о с и ф
Ваша милость,
позвольте мне пред вами преклонить
колено верноподданного сына
Святого папства. Я к вам по делам.
Признаться должен - дело не из легких:
опасность есть, что худший оборот
оно принять способно при развязке.
Но поясню: разыскано письмо,
где имя вашей дочери прелестной
с восторгом упомянуто не раз.
Всё б ничего, но автор этих песен
давно на подозрении у церкви:
уж очень легкомыслен и шутлив.
Возникла мысль у ордена Святого,
что вы могли бы нам его найти,
когда бы дочь хоть что-нибудь сказала
нам о письме... (Вельзевул подает письмо)
Г р а ф
Позвольте-ка взглянуть!
(Входит не переодетая графиня)
Г р а ф и н я
Прошу прощенья, граф, и вы простите!
Мне показалось будто разговор
был обо мне, и я войти решилась,
случайно оказавшись возле двери,
услышала... Что это за письмо?
Г р а ф
Взгляни-ка, дочь, и вправду наше имя!
Кто этот весельчак и стихоплет?
Г р а ф и н я
О, узнаю я мастерскую руку!
Однажды, услыхав его стихи,
я не сдержала своего восторга:
он проявил великолепный вкус
и я, забыв на время осторожность,
хвалить его взялась на все лады...
Вот, кто-то, видно, рассказал поэту,
что я его поклонницей слыву...
Мне посвятил он не одну кансону,
как я потом узнала... Что ж с того?
Смешон, конечно, он - но вкус отменный!
Взгляните сами - мастер на стихи!
И о с и ф
Графиня, милая, я умоляю вас:
вы неприятность можете большую
доставить этим самым - для семьи.
Особенно для вас самих, поверьте!
Патрон наш, по секрету вам скажу,
не очень-то смышлен в стихах любовных,
а вот крамолу чует за версту.
Теперь он одержим идеей страшной:
допытывать от вас - где сей поэт,
как прозвище его... вернее, имя -
по прозвищу он Осип - знают все.
Народ его разучивает песни,
а кто он сам - неведомо... И вот,
теперь письмо - он автор - нет сомнений!
А имя здесь одно - и это вы!..
Помилуй бог вас, скрытничать пред нами -
Святая инквизиция на всё
пойдет во имя достиженья цели...
Но я - я не позволю, чтобы вас
допытывали... Вы должны, графиня,
влияние свое употребить -
чтоб нашего патрона... Здесь, поймите -
вопрос о жизни: вы - или патрон!
(Слуги вносят угощения и шкатулки)
Г р а ф
Как вы взволнованы... угодно ль угощенье:
вино отменное - старинных погребов.
(Иосиф по неловкости опрокидывает кубок)
И о с и ф
На кровь похоже! Всюду! Всюду кровь!
Представьте граф, что ваша дочь на дыбе...
Представьте, граф! Лю-би-мая мо-я!
(Бросается к ногам графини)
Я жил, и умер! Я так много видел!..
Нет в жизни ничего, что лучше вас!..
Не стоит жизнь и крохи той минуты,
которую способна ты мне дать!
Ты так желанна! Ты до слез желанна!
Ну как мне отказаться от того,
к чему взывает вся моя природа?
Г р а ф
Что это с ним? Эй, слуги! Что за черт?!
В е л ь з е в у л
Простите, граф, простите!.. Вновь припадок!
Он нездоров, к несчастью, эти дни.
Уж третий раз горячка наступает.
Простите, если можете... О граф!
Оставьте нас наедине, прошу вас!
Лежанку, если можно, пусть внесут!
И сонных капель - ведь у вас найдутся
такие капли? Я побуду с ним.
Уж вы простите, граф...
(Все выходят. Граф, подав капли, тоже вышел)
На выпей капель...
Ишь, как разбушевался - моло-дец...
(Слуги приносят лежанку и поспешно уходят)
И о с и ф
Будь проклято всё это! Не-на-вижу!
Скажи Эммануилу - не мо-гу!
Повсюду кровь! Я весь замаран кровью!
Учение его - и он виной -
всему тому, что на земле творится...
В е л ь з е в у л
Спокойнее. Сейчас ты здесь уснешь
и, видимо, во сне его увидишь.
Сам и скажи: он слушает тебя. (Уходит)
С о н И о с и ф а
Суд инквизиции - на дыбе актер.
И н к в и з и т о р
Так кто же автор "Ордена вагантов" -
ты будешь говорить, или прижечь
тебе живот калеными клещами?
Па-лач!..
(Палач пытает актера)
А к т е р
А-а! А-а! Да что мне говорить?
Не знаю ничего я-я! Я не зна-ю!
Какой-то Осип! Говорят - рябой!
А больше ничего не знаю! Бо-оль-но!
И н к в и з и т о р
Скажи его фамилию и с миром
тебя отпустим - ты не виноват!
Ты только песни пел, а что там в песнях -
тебя ведь не волнует - ты актер!
И хлеб твой - песни, шутовство, лукавство...
Так что за Осип, вспомни, ты слыхал...
А к т е р
Я слы-шал - на гер-ман-скую похожа:
какой-то Мандельштайн... Фон-Мандельштайн!
Но кто он и откуда?..
И н к в и з и т о р
Так-то лучше!
А припирался! Может быть ты с ними,
с еретиками? Шут несообразный!
Ты знаешь или нет, что шутовство:
жонглерство, чародейство, заклинанья -
костром мы лечим. Знаешь? Отвечай!
А к т е р
Аа! Аа! Не знал я! Я не знал! Пустите!
И о с и ф
Да что же ты творишь! Подлец! Палач!
Ты обещал, так отпусти беднягу!
Где ваша честь? Где вера? Где Христос?
Вы подлецы! Убийцы! Палачи!
Будь проклято, христовое отродье!
И ты - Эммануил - будь тоже прок-лят!
Я отрекаюсь от тебя - навек!
Когда ко мне ты явишься - проклятья
тебе в лицо я брошу! Ты - под-лец!..
(Все в ужасе убегают, является Эммануил)
Э м м а н у и л
Суд инквизиций - грех не мой, а власти:
той самой, что ты просишь у меня.
Когда бы сам ты миром начал править,
уверен, сотворил бы ты опять
такое истязание судилищ:
ибо боится власть, что беспорядки
всё разорят, что создает она.
А от меня - не можешь ты отречься:
ты не был христианином никогда!
И о с и ф
Ах, боже мой, да это всё слова!
Ты понимаешь - ты - несправедливость!
Во всём несправедливость на земле!
вот я - из плоти - здесь унижен всеми...
Я не решаю дела, я - как ноль!
И нет - ни права у меня, ни средства -
менять хоть что-нибудь, как я хочу.
Я зарекался всё творить во благо!
Я собирался делать лишь добро!
И вот оно - добро моё и благо!
Тут правит зло! И именем твоим
здесь не случайно это всё творится!
Ты обещаешь - благо в небесах -
тому, кто со смирением всё примет,
и лишь добром живет, любя других...
Лю-бя!.. А я - любовью переполнен -
но не к вра-гам! Ответь мне: для чего -
мне блажь на небе, если перед нею
я разорвать готов себя на части?
Ты не поймешь - тебе не испытать
того безумно-сладостного чувства...
Она одна способна утолить
ту, тайную, единственную сущность,
в которой смысла больше, чем во всем!
Я жил - ты понимаешь - жил и умер...
Я видел всё!.. Нет ничего, что с ней -
с божественной, единственной - сравнится!
Не стоит жизнь и крохи той минуты,
которую она способна дать!
Нет! Этой жизни я не принимаю!
Я лучше сам зарежу свою плоть!
Я задушу дыханье свое в глотке!
Вот этими руками заду-шу...(Плачет)
(Эммануил уходит. Появляется Вельзевул)
В е л ь з е в у л
Вот это сон! Как будто сам во сне я!
Кто б мог предвидеть этот поворот:
Суд должен будет уберечь графиню
и блажь его умерить - дав нам власть!..
Гря-дет двад-цатый век!..
Д Е Й С Т В И Е Т Р Е Т Ь Е
С Ц Е Н А 1
Монашеская келья.
В е л ь з е в у л
Двадцатый век! Победа!
И о с и ф
Что со мною?
Я спал? Какой еще двадцатый век?
В е л ь з е в у л
Тот самый век, у самого порога
которого ты умер: экскурс наш -
сквозь прошлое - иллюзия всего лишь!
Ведь время повернуть назад нельзя:
провел ты годы в трансцендентном мире!
И вот теперь - грядет двадцатый век!
И о с и ф
А что с моим лицом - вон отраженье -
я кажется рябой - что за кош-мар?
В е л ь з е в у л
Пустое. Видно тот - беспечный Осип -
заклял тебя, когда страдал в тюрьме... Шу-чу...
И о с и ф
Глумишься, черт! Все негодяи!.. А ты-ы...
В е л ь з е в у л
Постой! С чего это ты зол?
Мы на пороге величайшей славы!
Недавно умер здесь один монах -
Иосиф Чу-Гад-швили - прозывался:
внимание, сын Гада - перевод
с грузинского... Так вот, вы словно братья
похожи с ним - он умер - ты воскрес!
А оспа - повод, да и маскировка!
Не в этом дело - келья-то его:
ты в ней живешь и учишь богословье.
Вот Библия - здесь больше ничему
не учат вас - латынь ты малость знаешь...
А вот и Алигьери - на, читай!
Потом о впечатлениях расскажешь.
Не вешай носа, скоро всё поймешь...
Чи-тай... Я исчезаю незаметно... (Уходит)
П а н т о м и м а
Сцены из "Новой жизни" и сцены Ада.
И о с и ф
Какая глубина! Какая мрачность!
Какая жуть! Как адские страданья
видны ему - постигшему Эдем:
ведь как он в "Новой жизни" откровенен,
как любит идеально! Чистота
стерильная - и чувства и понятий.
Да-а, логика стальная у него,
не сломишь... Так и надо: смысл построил -
а дальше страсть - доделывай своё!
Но этот Ад: ужель того и стоит,
запутавшись в сетях житейских, грех?
Пожалуй стоит, раз об этом Данте
так рассудил... А, честно говоря,
мне хочется - и он мне в этом близок -
чтоб в муках ада корчились все те,
кто смысл великий попирал ногами.
Давить! Давить, когда на Вечный Смысл -
ползут сомнений черви, разрушая
саму идею!.. Их нельзя жалеть!
Давить и мучить, а иначе бу-дешь...
В е л ь з е в у л
Не слишком ли ты однозначно судишь?
И о с и ф
Ты слышал всё? Да что там говорить:
ведь так у Данте - здесь я с ним согласен...
В е л ь з е в у л
Ты понял все намеки?
И о с и ф
Нет, увы!..Насчет намеков: мука, да и только.
Все эти судьбы - тысячи имен...
Зачем они нужны? Прочел полкниги -
был поражен! А дальше - ерунда!
Ну не-воз-мож-но... Нет, читать не буду:
бред из одних фамилий и имен,
и рассуждений никому не нужных!
Ну объясни мне, как это читать?
Вот - "Новой жизнью", Адом - я доволен!
А остальное всё - для дураков.
В е л ь з е в у л
Я вижу, метод мысли твой таков.
И о с и ф
Ты кажется заговорил стихами?
Ты знаешь, я их тоже полюбил:
попробовал тут несколько двустиший и,
бог не дай,чтоб кто-нибудь услышал! (Смеются)
В е л ь з е в у л
Так вот, о деле: видишь ли, теперь -
бурлит весь мир немыслимой идеей!
Какой-то призрак даже забродил -
и по Европе, и по этим далям -
зовется Коммунизмом - у него
и проводник толковый объявился,
с партийной кличкой, кажется, Старик!
Ума такого хваткого едва ли
кому из смертных видеть довелось.
Так он придумал новый путь к престолу:
решает всё - простое большинство!
Собрал людей, и - главная задача -
добиться, чтоб решение твое
поддерживало больше половины!
Идея гениальная! Талант -
он страстью необузданной усилил:
карать несправедливость - страсть его!
И вот теперь: о равенстве и братстве -
великих немцев переняв ученье,
он убеждает всех и вся вокруг!
Он властвует умами очень многих.
И нам необходимо к ним примкнуть.
И о с и ф
А где его искать, ты тоже знаешь?
В е л ь з е в у л
Он в северной столице, там где царь!
Кружки организует - звенья партий -
Марксистскими зовутся... Даже здесь:
мы на Кавказе... В общем, наше дело -
начать и кончить! К власти путь открыт!
Отныне ты строитель новой жизни,
но не по Данте, а - по Старику!
И о с и ф
Ты думаешь, что мы добьемся власти?
В е л ь з е в у л
Верховной власти! После Старика!
И вот тебе на то - моя рука!
И о с и ф
По сердцу мне твой благозвучный стих!
Пусть только сбудется...(Жмет руку)
В е л ь з е в у л
Ты руку отпусти...
С Ц Е Н А 2
Революционный зал.
П а н т о м и м а
Кружки. Рабочие и агитаторы. Стачки... Революция:
арест министров, собрания. Расстрелы. Правитель-
ство Старика. Болезнь и смерть Старика. Появление
нового вождя. Похороны Старика - в центре Иосиф.
И о с и ф
Все эти годы мы, плечом к плечу,
все силы отдавали нашей цели.
Народным интересам подчинив
все устремления, дела и мысли -
мы знаем цену жертв! Но наша цель
потребует - особого упорства!
И пусть враги не думают о том,
что мы щадить способны - беспо-щадна
борьба народа будет в этот раз!
Мы до конца пройдем сквозь боль и терни,
сквозь муки всех лишений, сквозь вой-ну!
И если кто-то попадет случайно
в великий жернов мельницы борьбы,
пусть знает он - его священна жертва!
Он не напрасно пал - идет вой-на!..
Война с врагами нашего народа!
С врагами всех народов на земле! (Овации.)
С Ц Е Н А 3
Кабинет вождя народов.
И о с и ф
Ты знаешь, почему я беспокоюсь?
П е р в ы й л а к е й
Догадываюсь. Говорить не стану,
но если будет что, я доложу...
Ведь вы о нашем первом горлопане?
И о с и ф
Да-а, этот горлопан опасней всех:
куда не посылай, он красноречье
пускает в ход. За ним не уследишь.
В его манере - призывать к террору,-
сыграй на этом! Думай, как его
в глазах народа сделать виноватым.
Не забывай - идею большинства:
ты должен обеспечить среди близких -
простое большинство... тогда и все...
Так собирай же матерьял, не мешкай!
А то тебя под суд за саботаж. (Грозит пальцем)
П е р в ы й л а к е й
Не беспокойтесь, матерьял найдется!
Его друзья давно уже молчат:
поддерживать теперь никто не станет...
у каждого сложилось наконец
"особенное" мнение - замкнулись!
Все ждут - а что там скажет секретарь...
И о с и ф
Что ж, так и было, очевидно, встарь! (Смеется)
П а н т о м и м а
Допросы, пытки и судилища - кончаются тем,
что на дыбе оказывается первый лакей.
В т о р о й л а к е й
Позвольте вам представить документы,
которые нам удалось собрать.
И о с и ф
А кто готовил зверское убийство
соратников народного вождя?..
Как это так - без заговора - что ты?
Здесь всё продумано - всё знали наперед!
И значит, здесь замешаны большие -
влиятельные люди... Ты подумай!
Ты понимаешь, что я говорю?
В т о р о й л а к е й
Я понимаю... Да-а, я пони-маю!
Как упустили мы - недо-глядели...
И о с и ф
Вот именно, что вы недоглядели!
Смотрите, как бы вас за саботаж
работы органов...
В т о р о й л а к е й
Помилуйте, не надо -
не продолжайте: мы в ближайший срок
рассмотрим этот заговор, клянусь вам!
А то - залогом - эта голова...
И о с и ф
Согласен! Я - на голову - согласен.
П а н т о м и м а
Допросы, пытки и судилища - кончаются тем,
что на дыбе оказывается второй лакей.
Т р е т и й л а к е й
Вот по искусству наши матерьялы.
И о с и ф
А что это за Осип Мандельштам?
Вот, посмотри - и здесь, и здесь - ты видишь?
Он что - хороший мас-тер, да-а,- по-эт?!
Иль шалопай?.. Тут на него доносят -
что непристойно может он шутить
над чем угодно - что всё это значит?
Он что - такой бесстрашный?.. Надо знать
не только, что он пишет - а побольше...
Что на уме... Знакомый блеск в глазах...
А ну постой - а ты не Вельзевул?
Т р е т и й л а к е й
Не понимаю? Что вы - Вель-зевул?
Какой я Вель-зе-вул?..
И о с и ф
Глаза похожи...
Такие же глаза, как у него!
Признайся, Вельзевул - ведь я же вижу,
что это ты?..
Т р е т и й л а к е й
По-оз-воль-те, я-а у-уй-ду-у...
И о с и ф
Иди-и, и-ди-и... (Машет рукой. Лакей уползает)
В е л ь з е в у л
Как ты неосторожен!
С чего ты взял что я и твой лакей...
Как можно...
И о с и ф
Да ведь ты в него вселился!
В е л ь з е в у л
Да нет же! Для чего он мне? Оставь!
И о с и ф
Как этот храм мне действует на нервы!
В е л ь з е в у л
Какой?
И о с и ф
Да этот - имени Христа!
В е л ь з е в у л
От храма, значит, нет тебе покоя?
И о с и ф
Да, именем его здесь все живут!
Он разрушает веру у народа -
в меня - в мои великие дела!..
Христовы бредни - бред Эммануила -
как черви, разъедают всё вокруг!
Я вынужден давить... Давить и мучить -
и виноват во всем - Эммануил!..
Хрис-тос!.. Хрис-тос!.. Он мне ночами снится!
Не он, а - муки: снится всякий раз,
что в наших лагерях - как Ад у Данте -
во льду грызут голодные друг друга!..
Мне снится Ад! Стра-да-нья - а не он!
Его лицо, как Божий Суд - сурово:
и в этом храме - есть его лицо!
Весь храм похож на лик Эммануила!
Скажи ему! Ска-жи - я не мо-гу-у...
Я этот храм раз-ру-шу!..
В е л ь з е в у л
Что ты? Что ты!..
Ведь это же искусство - соль Земли!
Тут впору самому молиться Богу!
Не кипятись, я позову его.
И о с и ф
Пусть явится - я все скажу, что думал!
Давно хочу сказать, пускай придет!
(Является Эммануил)
Э м м а н у и л
А если попрошу я Храм оставить?
И о с и ф
Я должен победить тебя, пойми!
Ты всё затмил! Ты мне один - мешаешь...
Я без тебя создам - великий мир!
Э м м а н у и л
Ну что ж - взрывай...
В е л ь з е в у л
Ты не посмеешь это!
Ты...Ты не должен! Нет! Не должен ты!..
Великий Космос - выше всех достоинств -
чтит Красоту! И ты не смеешь - нет!..
Душа Природы - любит этот Храм!..
В нем десять тысяч человек - как в доме:
просторнее нет храма на Земле!..
Там имена погибших!.. Там ведь - фрески!..
Народ по крохам собирал гроши!
Там миллионы мелких подаяний!..
Там фрески гениев - а ты...а ты - е-му-у...
Э м м а н у и л
Я должен дать и это! Я обязан!
Я должен делать всё! Я должен всё!
Я должен больше Космоса! Я дол-же-ен...
Возьми и этот долг - раз веришь ты...
Возьми, испей - и этой смерти - ужас...
И о с и ф
Нет! Ты не прав! Ты не поймешь - ты бредишь!..
Ты всё затмил! Ты сам себя затмил!
Ты тьма! Ты Тьма!..Ты мне мешаешь строить!
И я взорву!.. Для дела!.. Я взор-ву-у-у...
(Темнеет: взрывы, грохот...У-у - становится воем.)
П а н т о м и м а
Энтузиазм: победные реляции, успехи, даты
и - наконец - война!.. Это возмездие - ужас...
грохот, переходящий в гром победы. Опять
реляции, даты, успехи и вот дата - 1953 г.
(Похоронная музыка)
Появляется гроб вождя народов, все уходят.
Слышится волчий вой. С гроба соскакивает
оборотень. В руках его - волчья шкура.
К о н е ц
" С А У Л "
(Поэтические сценки)
С Ц Е Н А 1
С а м у и л
Народ опять затребовал царя.
Десятый день не утихает смута:
и знать о государстве помышляет,
и чернь готова подати платить.
Им мудрости моей уже не нужно -
и "Книга Судий" - подошла к концу...
Неумолимо времена диктуют:
"Пусть царь вершит суды и нами правит,
и десятину с каждого берет,
и государство войском укрепляет,
и крепости пусть строит и казну -
содержит для войны и для прокорма..."
Народ замучил подлый Голиаф -
да-а, силу богатырскую не даром -
не на потехи тратит этот зверь!
Умен, проклятый, шкуры драть умеет:
его набеги пострашнее тех,
что племена безродные творили,
стащив горшков полдюжины, тряпье,
да три овцы угнав от края стада...
И победить проклятого нельзя -
великий богатырь - таких не знали
и предки наши - в библии о том
навряд ли умолчали бы пророки.
Герой нам нужен - а героя нет!
Царя им подавай - царя героя!
А кто герой?.. Вот разве что Саул!
Ведь одарил же Бог его без меры -
и стать такая - дорого смотреть...
и воля к жизни, и уменье к делу -
пастух, каких и грекам поискать -
хоть пастухи там правили народом.
Мне приходилось слышать - там цари
с младенчества стадами управляют.
Что ж, мудро это, нечего сказать...
Саул наш тоже с детства стадом правит,
да ладно так, умело и умно:
никто его в умении пастушьем
еще не превзошел за наши дни.
Я много лет живу на этом свете,
и сам ходил за овцами - что надо!
Мне, помнится, давался этот труд:
левитов племя надо мной смеялось -
мол, Самуил, напрасно, что левит -
ему бы скот пасти, а не евреев
пасти - при божьей скинии служа...
Пророчили всегда мне пост судейский
и по рожденью и по тем мечтам,
которыми с наставником моим -
с судьей великим - в детстве я делился.
Он говорил, что всякий нужен труд
для мудрого блюстителя законов:
и божее смиренье и тиран -
как ум и власть, как воля и щедроты,
как ночь и день, как холод и жара -
должны соединиться в сан судейский.
А скот пасти - животное любить,
но и уметь заклать его - для Бога,
и для себя, и друга накормить...
И если ладно скот пасти сумеешь -
общественное стадо приумножишь,
в хорошем состоянии держа,
народ тебя побаиваться будет:
ибо небрежен и ленив народ,
а тот, кому в делах везет уменьем -
для них - отмечен Богом неспроста!
Б е д а и м
Беда, учитель... Господин, беда!
С а м у и л
Что Бедаим, опять тебя пугают
пустые бредни наших болтунов?
Б е д а и м
Не-эт, Бедаим - слуга ваш - не таков,
и бреднями его не испугаешь,
и на пустой крючочек не поймаешь...
С а м у и л
Ты только что кричал - у нас беда!
Причем же прибаутки здесь, балда?
Б е д а и м
Какие прибаутки - весь народ,
похоже, в гости скоро к нам придет!
Царя узнать по имени желают...
С а м у и л
А сами - никого не называют?
Б е д а и м
Похоже, на Саула смотрят все.
С а м у и л
Сказав - Саул - ты чуть ли не присел.
Б е д а и м
Присядешь тут - народ его боится.
С а м у и л
И потому - под гнет его стремится?
Б е д а и м
Не время бы шутить, мой господин.
С а м у и л
Теперь я господин твой не один.
Б е д а и м
А кто еще посмеет вашу власть
над бедным Бедаимчиком - украсть?
С а м у и л
Подумай сам - ведь ты смышлен как будто.
Б е д а и м
Не стал бы наш Саул - царем - под утро!
С Ц Е Н А 2
С а у л
Когда бы видел сам Вениамин,
какая смута поднялась в народе...
Рассказывали мне, что предок мой,
хоть младшим был в коленах Израиля,
но отличался нравами и статью -
уж не в него ли вышел я таков?
Как сердце мое чувствует порою -
всю полноту, подаренной Судьбой
чудесной силы - полноту желаний,
удачу, исходящую из недр
Судьбы моей - единственной Богини -
Природы, сотворившей Небеса,
и ширь земную, и красавиц дивных,
и пенье птиц, и плоти сладкий вкус!
О, Небо! Как влюблен я в эти дали!
Одних только девиц расположенье -
живой и неподдельный интерес -
уж порождают столько треволнений,
таких надежд затрагивают струны,
такой мечтою сердце окрыляют,
что кажется - родись я в Небесах,
то и тогда не стал бы счастлив больше!
Сам Урий мне завидовать бы мог,
хоть зависть и чужда ему от века -
и доблестью отменной наделен,
и статью так хорош, что загляденье...
Лишь хитростью я, кажется, сильней -
щедрее одарен, чем этот Урий!
Хотя, быть может, хитрость и - порок...
Бесхитростного - зависть не коснется,
а у меня - не дремлет червячок,
нутро снедая сладостного плода.
Народ, однако, слышал я на днях,
царя у Самуила просит слезно,
и чуть ли не Саулу прочат трон -
гадания, приметы - всё на пользу:
осла намедни чуть не потерял -
нашелся баловник - и вот - примета!
Из знати кто-то имя произнес -
так, между прочим, мол, Саул не хуже
любого иноземного царя:
смышлен и щедр, не злоблив и не мягок!
Красив, учтив, и молод, и силен,
И хитростью немалой наделен...
Э-эх, повезло б - устрою же я пир!
М е д а н а
А вот и я ! Души твоей кумир!..
Послушай-ка Саул, что я узнала!
С а у л
Что сколько вам не дай,
всё будет мало.
М е д а н а
Ну вот еще - я вовсе не шучу.
С а у л
А я, представь, всегда шутить хочу.
М е д а н а
Уж ты шутник - особенно в постели!
С а у л
А не прилечь ли нам, на самом деле?
М е д а н а
Да подожди, есть дело поумней.
С а у л
Тогда уж прижимайся посильней...
С Ц Е Н А 3
Г о л и а ф
Десятый день пирует Израиль.
Царем избрали славного Саула
и ну - гулять без продыху народ.
Тащи у них хоть всё - не вяжут лыко!
Не-ет, много мне не надо...Триста в год
овец съедает не любое брюхо...
И этого мне скоро - не под силу:
знать, срок пришел обжорству моему -
изжога так печет, что нету мочи...
У п и д
Вас видеть человек какой-то хочет.
(Входит и кланяется Рогдан)
Г о л и а ф
Ты кто такой?
Р о г д а н
Слуга ваш...
Г о л и а ф
Мой слуга?
А не слуга ли - моего врага?
Р о г д а н
Я знал, что вы мудры - Саул сказал...
Г о л и а ф
Так сам Саул ко мне тебя прислал?
Р о г д а н
И здесь вы правы - я привез дары:
посуда, утварь, золото, ковры...
Еду вы добываете умело,
а - съесть осла, иль нет -
уж ваше дело...
я на осле... Он тоже ко двору...
Г о л и а ф
Что ж, рад я привезенному добру.
Р о г д а н
Есть и особый дар - златой телец!
(Достает из-за пазухи дар.)
Г о л и а ф
(разглядывая)
Да-а, ваш Саул, как видно, молодец!
Я вос-хи-щен!.. Скажи ему, что я
дарю ему - полгода бытия -
спо-кой-ных - без единого набега...
Р о г д а н
Саул вас чтит превыше человека -
вы - полубог - так говорит Саул...
Я ж вам о том сказать не преминул,
поскольку сам богатыря такого
ценю не ниже, чем божка иного.
Позвольте мне уйти...
(Кланяясь, уходит)
Г о л и а ф
Ну и хитре-ец...
У п и д
По мне - хитрец не лучше, чем подлец!
Г о л и а ф
Ты под руки попался мне не зря,
сейчас с тобой помянем мы - царя!
(Хватает Упида за талию)
Давай-ка, ублажи меня маленько!
У п и д
Ой, господи! В крови же все коленки!..
С Ц Е Н А 4
С а м у и л
Да, дней не мало минуло с тех пор,
как царский двор - Израилю опора...
И, признаюсь, что времена Судей
не больше выгоды несли народу:
есть войско, есть казна... И Голиаф
не так уж часто досаждает ныне,
как будто чтит творение Саула,
хотя его ни войско не возьмет,
ни язва моровая, ни случайность,
которой правит разве только Бог!
Э-эх, Богу мало люди уделяют...
Как Моисей с Аароном чтил закон -
Второзаконий - вон какую силу
от Бога он узнал - и стал блюсти,
да так, что Бог и миловал нередко.
А ныне - что? Не-ет, времена Судей
тем и значительней, что Бога чтить умели
народ заставить... Как бы я хотел
мечту свою о набожном народе
узреть еще при жизни - во плоти!..
Ученика - мне Бог послал недаром:
смышлен до непонятного! Но он -
о царстве говорит с большим почтеньем
и думает о городе таком -
о доме даже - где, как в райских кущах,
так будет всё о Боге вопиеть,
что снизойдет - поймет наш Бог и примет
в подарок - дом и город - для себя!
И выдумал еще - не на ночь вспомним -
что если Богу душу поручить -
всю, без остатка - если крепко верить,
то - Голиафа можно победить -
Бог сам, де, победит - коль правду любит!
Б е д а и м
Ваш ученик еще нас всех погубит!
Какого ждать нам от него добра?
Что говорил он, помните - вчера?
Он говорил...
С а м у и л
Что ты дурак убогий,
бессовестный, как плут с большой дороги.
Б е д а и м
Я - плу-ут?.. да я, да я, да я...
С а м у и л
Ты - Бедаим - короче говоря:
И имя у тебя сродни с бедою,
и ум помешан мутною водою,
и руки не оттудого растут...
Б е д а и м
Ну тут уж вы хватили... Вы уж тут...
С а м у и л
Что ту-ут?.. Так ты не плут? не проходимец?
Б е д а и м
Я ваш слуга, ваш гений, ваш любимец...
С а м у и л
Вот тут, пожалуй, справедлив твой глас -
Ты женщину мне заменял не раз.
С Ц Е Н А 5
С а у л
Медана, милая, отстань хоть на минуту.
М е д а н а
Ты, видно, пригляделся уж к кому-то?
С а у л
О, господи, куда мне столько ласк!
М е д а н а
Так на кого ты положил свой глаз?
С а у л
На Господа! Он мне других милее!
М е д а н а
Не-ет, говори мне правду, да смелее.
С а у л
Да что же тебе, глупая, сказать?
М е д а н а
Кого еще ты ждешь в свою кровать?
С а у л
Сказал же - только Бога я желаю.
М е д а н а
Я шуточек твоих не понимаю.
С а у л
Меня же любят все, кроме него,
так что ж тут не понять - хочу я Бога!
М е д а н а
От слов таких не вышло бы чего -
Бог может покарать и очень строго!
С а у л
Что - за любовь? Ведь я хочу любви!
М е д а н а
Ты лучше слов таких не говори...
С а у л
Медана, милая, отстань - хоть на мгновенье!
М е д а н а
И Бог с тобой! Уйду - от искушенья...
(Собирается уходить)
С а у л
Скажи Рогдану, пусть зайдет ко мне.
М е д а н а
С Рогданом спать, проклятый! Ну уж - нет!
(Бросает в Саула подушку и уходит)
С а у л
Совсем сдурела, взбалмошная баба.
И вправду, что не скоро позовет.
Тем лучше, мне обдумать надо много...
Кликуша! Отвратительный наглец!
При-падоч-ный! И как вцепился в Бога!
Чего удумал - вызывать на бой:
а вдруг и впрямь - богатыря осилит!
Вот разговоров будет - вот герой -
вот истинный народный предводитель!
Рождаются ж такие на земле...
Но - победить гиганта Голиафа -
я сам пред ним колени преклоню,
когда такое чудо совершится -
такое сделать может только Бог!
Ужель и вправду - вера так всесильна?
Да многим - Бог придуманный - услада.
А мне Природа - ближе этих грез!
Когда б искал я Бога, как кликуша,
склоняя спину в просьбах день и ночь,
"хорошим" бы царем я был народу -
лишь о грехах вздыхая и молясь -
ни шагу бы не сделал, ни полшага...
Не-ет! Бог - для слабых! Это их удел!
Они пусть ищут у него защиты
и радости вкушают от него -
отказываясь от земной услады:
от вкусной пищи, от питья, любви,
от страсти побеждать, бороться, строить,
казну крепить, устраивать пиры,
и - покупать людей - любых сословий...
Грехи их знать и тем держать в узде -
чтоб взгляда понимали лучше слова:
ты говоришь одно им при народе,
а взгляд повелевает о другом...
И вот они - приказ не выполняя -
пощады просят - взгляду угодив
и выполнив его приказ безмолвный.
Так что сравнить с величием таким -
кликушество? Усердные молитвы?
Юродивые выходки во всем?
Идиотизм отчаянной надежды -
на поединок с Голиафом встать?
Р о г д а н
Мой господин изволил меня звать?
С а у л
Пойдешь сегодня ночью - к Голиафу.
С Ц Е Н А 6
Г о л и а ф
Как мог ты вдруг решиться на такое -
со мной встречаться ночью у реки,
в шатре убогом, и в убогом платье -
охраны нет с тобой - один Рогдан...
Хотя охрану я сомну любую -
ты это понимаешь, как и я!
Ты так же знаешь, что могу я силой
прорваться и к тебе - в твои покои:
быть может это привело тебя?
Так ты не глуп.
Ты знаешь, что с тобою
я не случайно миром жить решил:
мне выгоден во всем
твой трон стабильный -
учусь я у тебя, хоть сам не царь,
и подать ты мне платишь золотую,
и грабить разрешаешь иногда...
Так в чём же, объясни, твоя беда?
С а у л
Беды нет никакой - пока с тобою
мы в мире и согласии живем...
Ты слышал - бредни средь народа ходят
о поединке?..
Г о л и а ф
Это ли тебя
смутить могло - чтоб ты пришел средь ночи?
С а у л
Представь себе, что это, Голиаф.
Г о л и а ф
Смеш-но... но докажи, что я не прав.
С а у л
Ты стать царем не хочешь потому что -
тебе народ кормить и не с руки...
Ты сам съедаешь до трехсот баранов
за год неполный - что тебе до всех?
Тебя кормить обязана природа:
богатырю не в силах отказать
никто на целом свете... А державу -
казну, войска... Строительство, пшено...
Суды... Со знатью склоки... Яд в сосудах
во время пиршеств - на-ка - пей вино!..
Ты зна-ешь: я тебя не отравлю...
И более того - я твой сторонник!
Случись с тобою что-то - значит Бог
и от меня отворотил навеки
свой взор...
Теперь ты понял - что к чему?
Г о л и а ф
Ну хорошо, Саул... Я глуп не очень...
Я разберусь - и в кознях, и во лжи,
и в истинном участии... И все же:
Ты сам пришел... и, видимо, с собою
принес и знаки вызова на бой...
Ты хочешь мне сказать, что ты сторонник
моей победы - я могу понять.
Но здесь ты для чего?
С а у л
Хочу я видеть -
хотя бы в жизни раз - богатыря!
Боготворил я плоть твою и мудрость:
природой одарен ты больше всех -
и это неспроста - ты мой учитель -
кумир мой - вожделение мое!
Ты - зеркало мое - чего же больше?
Могу взглянуть я на тебя хоть раз?
Заутро бой! Вот вызов - "знак и место".
Теперь попробуй только проиграть!
Запечатлел я облик твой навеки:
в твоих глазах - сражусь я завтра сам!
Смотри - чтоб не закрылись эти очи!
Пообещай мне! Поклянись!..
Г о л и а ф
Кля-нусь!..
С Ц Е Н А 7
С а у л
Не долго ждать известия осталось.
Что ж сердце так колотится мое:
ведь нет причин - не может быть такого,
чтоб великан сраженье проиграл.
Как можно одолеть такую силу?
Смешно подумать - что волнуюсь я.
Да и потом - он враг моей державы -
грабитель и насильник Голиаф!
Да, я играю мыслью о кумире,
чтоб тешить силу лестью и внимать
ее размякшей воли благосклонность...
Хотя, конечно - будь я великан -
я б наслаждался этим несказанно.
Но, что ж так время медленно течет,
и от чего под ложечкой так ноет?..
Эй, кто-нибудь! Рогдан! Поди сюда!
Р о г д а н
(За дверью)
Минуточку... минутку, господа...
(Входит)
Мой господин - вся знать сюда явилась:
(шепотом)
никак у нас несчастие случилось...
Там говорят, что будто весь народ
сюда - к дворцовой площади идет,
и голову несут, мол, Голиафа!
С а у л
(шипит)
Ты что бледнеешь, дурачок, от страха?
(громко)
Так победили мы, ты говоришь?
Беги, узнай! Что ж ты столбом стоишь?
М е д а н а
(Вбегает с объятиями)
Победа, дорогой Саул! Давид!..
С а у л
При мне - кто это имя говорит?
Навек велю предать его забвенью!
М е д а н а
От шуток от твоих мне нет спасенья...
(Убегает)
С а у л
Какие шутки тут - мой взор угас!
Закрыл навеки Голиаф свой глаз!
Я в том глазу - спасения искал!
И вот - Судьбы - язвительный оскал.
Ужели Вера!.. Господи!.. Ужель?..
Давиду отворится к власти дверь?
К о н е ц
УЧЕНИЕ ДУШИ
и л и
АТЕИСТИЧЕСКОЕ
ЕВАНГЕЛИЕ
(Т е о с о ф с к о е э с с е)
Памяти Н.ГНЕДИЧА
Читая русский текст "Илиады", нельзя не
заметить, что иные слова вызывают вихрь
ассоциаций и эта игра слов помогает нам
чувствовать многогранность гомеровского
эпоса, ощутить звучание подлинника.
Отчаянная смелость нужна для такого
употребления слов.
ГЛАВА 1. Г О М О - Э Р А
и л и
(Сотворение Мира Словом)
Из Логова ТОЖДЕСТВА -
Сути СИММЕТРИИ Мира -
Пары Энерго рвались в Поле Тени,
расходясь по Спирали
от Центра вселенского - ЛОГА!
Разлагая на Слоги Галактик пласты,
ЛОГ складывал Слога Миров,
их знаменуя Знаниями Знаков,
и в Звезды обращал, даря им право
т в о р и т ь с а м и м !
От Сущего Знания Первоисточника ЛОГА,
рожденного некогда ТОЖДЕСТВОМ
в Лоне СИММЕТРИИ -
Мирам сотворенным давался урок
С о т в о р е н и я ...
И т а к :
выползая из Логова в Поле Теней,
предзвездные Слоги делились
на Пары - Энерго!.. И -
ТОЖДЕСТВОМ осеменяя раздвоенный Знак,
СИММЕТРИЕЙ множась зеркально -
рождается Л О Г О С -
как п е р в о т в о р я щ а я Сила -
как С л о г - с о з и д а т е л ь !
Слога - под воздействием Сути -
слагаются в С Л О В О -
великую первую С у щ н о с т ь
и п е р в о о с н о в у ...
Т а к в с ё в о к р у г
В Н А Ч А Л Е Б Ы Л О С Л О В О !
Слог звездный - ГЕЛ,
создав свои П л а н е т ы -
держал лучами их, как в поводу!
И вот, облюбовав Планету Гею,
ГЕЛ стал на ней творить
П р и р о д у - Ж и з н ь !
Рождаются: вода, кислоты, клетки,-
все кормятся Энерго-Паром ГЕЛА -
едят его лучи, едят друг друга,
родят себе подобных, умирают,
слагая Память! Образы! Идею! -
Основу Н о о с ф е р ы -
Л о г о с чувств !
Есть, или нет - это Истина! Но не ее
помнит и знает и делает Память - свое:
Знаки и Слоги - еще неизвестные ГЕЛУ !
Так появляется собственно-Истина -
М ы с л ь ...
С а п и е н с - Г о м ! -
Н а ч е л е е г о - в е к !
Ч е л о - в е к !..
Кормилец ГЕЛ ему казался праздным,
но на него заглядывался Гом,
и слеп порой, не постигая Сути...
Не мог постигнуть Гом - как ГЕЛ велик -
ГЕЛ - звездный Слог Галактики - чье сердце
- огромная, пылающая масса -
могучий Центр - Ум Галактик - ГАЛ !
Рожденный ЛОГОМ - первенец Вселенной -
великий ГАЛ - хранит великий Смысл:
он правит мириадом Звезд! Способен
рождать, дарить, гасить - Пары Энерго!
ГАЛ двигает Галактики, смещая
их плоскость, их движение, орбиты -
согласно Знаний ЛОГА - Истин ЛОГА!
Л О Г - это С у т ь !
а Г А Л - Подвижник С у т и ...
а Г Е Л - Творец - Б о г Плоти -
Б о г - О т е ц !
Гом к ним стремится,
ибо Суть взывает -
чтоб с о з д а в а л ! -
Гом тоже - со-творец!
Он складывает Знаки - Слог за Слогом,
творя С л о в а - всего первооснову -
и появляется - Мировоззренье!
И образ ЛОГА - в образе Богов!
Гом выдумал: "От Крона и от Леты -
всё началось..."
А к р о н а - среди л е т а -
ест лучи - и кормит всё!
За двадцать семь веков -
за семь - до нашей эры -
Жизнь породила эро-чело-века -
Г о м - э р а !
Мысль искала, как могла -
гармонию в противоречьях Мира:
и Ад, где льется кровь, вменив Богам,
а Дух - из тонких очертаний Смысла -
из Поля Тьмы вселяющийся в Плоть -
сочла рожденьем света - Бога ГЕЛА! -
И приняла кровавую борьбу -
как Истину!..
Да, Плоть всегда алкала!
Плоть резала, сжигала и жрала -
и таял Смысл - в сверкающем металле
расплавленного золотого тельца -
и заливало желчью позолоты,
кормящие весь мир - лучи Энерго!
Всё пожирал вокруг - огонь войны:
всё - созданное Словом и руками -
всё жрал огонь! - Тела - творенья ГЕЛА!
Идеи!.. Вещи!.. Память - жрал огонь!
Жрал Душу - алой кровью измывая
в ней Знаки Смысла...
И воззвал Г о м - э р -
вселенскую обитель вопрошая,-
Что есть - Ты - Б о г -
о т в е т ь ?!
Есть И с т и н ы - И д е и :
египетских, языческих жрецов,
индусских вед, твердынь тибетских
- М у д р о с т ь , -
Шамбалы, Будды, Рамы, Ра, Ярила -
вот Знаки Истин, созданные Гомо...
И д е и С у т ь :
есть П л о т ь !
И есть - л у ч и !
Есть Гомо, поедающие Плоть!..
А есть - л у ч и !..
Достигший Истины не поедает Плоти!
И превращается из Гомо - в Бога!
Не Плоть - есть Жизнь, а - Дух!..
А П л о т ь - л у ч и !..
И д е я - автотрофное питанье -
лучами ГЕЛА - фотосинтез к р о н !..
Но этого Гом-эр постичь не может...
Он лишь взывал Космическую Мысль -
под кроной восседая жарким летом -
взывал, не отводя от ГЕЛА взор -
и вдруг ослеп... и разумом воззвавшим -
п р о з р е л ! -
Лавиной Слов низверглась Песнь! -
Лавиной Смысла, крови и героев...
Три века - это всё - хранила Мысль!
И наконец - записывают Гомо -
письмом линейным -
С л о в творящих С у т ь !
А м и н ь !.. Пришла эпоха
Г о м о - э р ы !
ГЛАВА 2. М А Х А Б Х А Р А Д И А Д А
и л и
(Сотворение Мира по Махабхарате)
На М е р у - великую гору -
где Л о г о в о Мира -
собрались могучие Силы вселенские
к БРАХМАНУ - ЛОГУ на пир;
и стали ему предлагать -
как подарок - нетленное чудо -
назвав его - А м р и т о й -
то есть - Энерго-Парами...
"Давайте же пахтать волну океана
- Нараяна молвил, вселенной охрана."
Н А Р А Я Н А - Г А Л -
огнедышащий Центр Галактик -
ближайший из Сил - всемогущему
Б Р А Х М А Н У - Л О Г У ,-
сложил небывалую Логику С л о в
С о т в о р е н и я М и р а
и, взор обратя к океану Поля Теней,
из Мандары - ГЕЛА Галактики -
гор всех Царицы -
мутовку для пахтанья сделать велел:
"Чтоб Мандарой гордой сбивать неустанно
Безмерную синюю ширь океана".
Призвав Млечный Путь -
всемогущего змея Шешу -
который и вырвал ту гору из Лона
"С цветами, зверями, травою зеленой",-
великие Силы направились к Мира орбите -
Ц а р ю ч е р е п а х -
на котором стоит Мирозданье -
и, Логику Жизни скоплением Сил утвердив,
все вместе - в борьбу - меж собой и
простором вселенским - вступили:
"И делались дымы громадой летучей,
обширной, пронизанной молнией, тучей."
Сам Индра - как Бог громовержец -
борьбу осенил - живительной молнией -
Логикой тока - сиянием света!
И вот - БРАХМАН - ЛОГ -
Вседержитель и Всесозидатель -
пролился восторженным плачем:
и Пар его слез - взорвав всё вокруг
термоядерным Паром-Энерго -
стал облако Жизни рождать -
несравненного А г н и -
то было - рождение В и ш н у -
прекрасного Г Е Л А !..
И это р о ж д е н ь е -
как в зеркале СУПЕРСИММЕТРИИ -
во всех уголках отразилось -
рождением З в е з д !
И мрак Поля Тени - стал полон
неведомой Силы!.. И демоны - ракшасы
бросились к Г Е Л У - к Светилу! -
надеясь похитить - урвать -
поглотить - его С у т ь -
Ж и з н ь - А м р и т у -
Сердце П р и р о д ы -
ее н а с л а ж д е н ь е ...
"Тогда-то Нараяна, вечный, всевластный,
Предстал перед ними женою прекрасной."
И К р а с о т а -
пришедшая в Природу -
чтоб М и р с п а с а т ь ,-
явилась перед З л о м -
заложницей - за А м р и т у ! -
За Ж и з н ь !
"И в гуле проклятий, вблизи океана,
Столкнулись две рати, боролись два стана".
"Багряное Солнце меж тем восходило,
Скопления демонов таяла сила".
Теперь творила Логика борьбы -
вокруг любимца - Вишну - Агни - ГЕЛА -
движением изрубленных кусков
т е л д е м о н о в -
вращение Планет - Системы Солнечной!
Порядок тех вращений
сам Агни - Вишну - ГЕЛ определил:
Ближайший путь достался плоду Майи -
Гермесу!.. Бог торговли - Бог вестей -
Планета под названием - Меркурий!
На следующей вглубь Теней орбите -
дочь Красоты - Богиня Афродита -
Планета под названием - Венера!
Затем идет - любимица Вселенной -
Богиня Гея - ГЕЛА отраженье -
Планета под названием Земля!
Потом Арей - зло праведного Неба,
поставленное прямо рядом с Геей -
арена споров: Бог войны - Бог мести -
огнекровавокрасная Планета
с названием прекраснозвучным - Марс!
За этим злом - орбита Фаэтона -
от века обреченного соседством -
для выбора - меж "быть или не быть"...
Затем - склоните головы - орбита
величественнейшего Бога - З е в с а !
И Бог, и Царь - Юпитер - средь Планет!
На следующем круге - пожиратель
своих детей и Времени - Бог Крон!
Закован в астероидные цепи -
титан - отец Юпитера - Сатурн!
Как бездна - после Ирода - зияет
огромное пустынное пространство...
Его замкнул своей дугой-орбитой
родитель всех Богов и всех Планет -
угрюмый Бог Уран - он назван Небом -
и за его орбитой - тоже бездна...
За этой бездной - тропы брата Зевса -
великолепнейшего Посейдона!
Как будто отражая море Жизни -
за Небом, как в изгнании великом -
голубоглазый, мощный Бог - Нептун!
И на последнем - на десятом круге -
орбита Тьмы! - Она была десятой,
пока был жив Фаэтон... Орбита Ада!
Орбита ракшасов, и - края света -
Плутон живет - на том краю Небес!
И так, на сотворенье Рая с Адом -
к о н ч а е т с я
М а х а б х а р а д и а д а.
Глава 3. У Р А Н И Д Ы
и л и
(Сотворение Душ)
Три главные Идеи Знаний ЛОГА
понадобились ГЕЛУ изначально
для отражения всех прочих Истин:
Идеи - Смысла, Красоты и Власти!
Смысл ГЕЛУ представлялся в виде Поля,
способного Душой витать сквозь массы
любой - законченной, отдельной Формы!
И первым делом - ГЕЛ рождает Душу
своей избранницы - Планеты Геи!..
Великое рождение Д у ш и ! -
Святого Духа - Поля Ноосферы!..
Вторую Д у ш у ГЕЛ вселил в Урана
и наделил ее - Идеей Власти!
Могучей термоядерной стихией
владеть Урану - Космосом дано...
И править - этой силой угрожая
Планетам - в окружении своем.
Идею третью - выразив Любовью -
ГЕЛ воплотил в супружество - Земли
и Неба - Г е и и У р а н а !
И началось слияние - двух Истин:
и овладела Власть - Душою Смысла...
И стал рождаться - пантеон Богов:
сын Геи - Бриарей - о сотне рук;
Гиперион; гиганты-змееноги;
дочь Рея, что сестрой в супруги взял
титан - свержитель праотца Урана -
отец бессмертных - Время - Крон - Сатурн!
Пора кроваво-золотого века!
Крон, словно помня о своем коварстве,
владея лишь одной Идеей - Власти -
стал лютым пожирателем детей:
так проглотил он Гестию и Геру,
Деметру и Аида... Посейдона -
Нептуновскую - голубую Душу -
красивейшего сына мудрой Реи -
после чего - схитрила Бого-матерь:
родив в "Пещере Крита" сына - Зевса -
а Крону поднеся - коварный камень,-
спасла любимца Неба и Земли!
"Пещера Крита" - место тайной страсти -
влагалище, где зарождались Боги -
у Геи - у Земли - священно дважды:
там был рожден - и там воспитан - Зевс!
Коза его вскормила - и Эгида
на нем из козьей шкуры - всем на страх!
Ц а р ь - З е в с !...
Возрос Кронион - громовержец -
и сверг отца - освободив из чрева
пра-Ирода - всех братьев и сестер...
И заковал - Богов убийцу - Время,
и всех гигантов, вместе с ним восставших,
и в Тартар их низверг...
Царь З е в с !.. Он стал
единственным Царем на пантеоне -
и сотни мифов породил потом...
Один из них - Фаэтон: своей орбитой
надоедал он Зевсу - громовержцу -
мелькая вечно между ним и Марсом -
опасным Богом мести и войны -
и стал казаться лишним - брат по кругу
- и Зевс его - прекрасными конями
и царской колесницей соблазнил...
И Фаэтон - с орбиты -
в пыль распался -
сгорая в плазме -
в огненной стихие
П а р о в Э н е р г о -
адских т е р м о - я д е р -
ц е п н ы х р е а к ц и й
в з р ы в а и т е п л а -
У р а н у д а н н ы х
К о с м о с о м -
ж е з л В л а с т и !
Г р о з а
в с е г о ж и в о г о
н а З е м л е !..
Л и к С м е р т и -
У р а н и д о в !
ГЛАВА 4. Т Р О И Ц А
и л и
(Мотивация мифа)
Однажды Зевс - Кронион - внук Урана -
в Уме своем - зачал - троякий Смысл,
родив А ф и н у - символ царской Силы:
Богиню войн, ремесел и побед -
державную, властительную - руку...
А из А ф и н ы - зевсовым желаньем -
из Вены и Артерии А ф и н ы -
возникло - две божественные девы:
В е н е р а с А р т е м и д о й !
Т р о и ц а !..
Т р и И с т и н ы - И д е и !
Т р и в е р ш и н ы !..
Т р и а д а :
Ц е л о м у д р и е !
Л ю б о в ь !
И П р а в о !..
С т р а с т ь о х о т ы ;
Т р у д и В е р а ;
М о г у щ е с т в о П о л и т и к и !
Т р и З л а :
н е з н а н и е ,
с т р а д а н ь е ,
у г н е т е н ь е ...
игра У м а ,
страсть с е р д ц а ,
гнет р у к и !
О т е ц !
И С ы н !
И Д у х !..
О т е ц - есть С и л а !
С ы н - Труд, Л ю б о в ь и муки!
Д у х - С в я т о й ! -
Не даром - Целомудрием зовется:
и целостность и Мудрость - Суть его!
Он - Ноосфера! Разум Геи! Поле -
в котором весь околоземный Смысл!..
Отец и Сын - не слышат Мысли Гомо -
но Разум Геи - Поле - Ноосфера -
есть вездесущий Бог -
есть - Дух Святой -
П о с р е д н и к ! -
Если Гомо - знает - мыслит -
не обращая даже взора к Небу -
всё Дух Святой внимает - Ноосфера -
и лишь Она - суды вершит и судьбы!
Хоть Триедин - Всевышний -
Т р и е д и н с т в о -
лишь требует по доле - трем Идеям:
Любви, и Целомудрию, и Власти -
и только в этом - Гомо угодит
В с е в ы ш н е й С и л е -
Т р о и ц е !
ГЛАВА 5. Р А В А Н А Я Д А
и л и
(Сошествие Богов)
Три Мира: Боги, демоны и люди -
по Рамаяне - БРАХМАН-ЛОГ когда-то,
как Царство основал... Взаимосвязи
меж этими Мирами - словно хаос...
Лишь БРАХМАН-ЛОГ, приоткрывая вежды,
вдруг обнаруживал несправедливость
и суд вершил одним своим желаньем!
Подвижников повсюду выделяя
в Уме своем - мудрейших и отважных -
Он постепенно управленье Царством
наместникам в наследье отдавал.
Так - Власти, иерархий, олигархий -
установилась мудрая система,
и хаос стал порядком - нужным Силе,
и Логика вершин пирамидальных -
Идею управленья родила...
И был среди подвижников - Ра-Вана! -
Вне всякого сравненья был талантлив,-
Сам БРАХМАН-ЛОГ, окресты озирая,
не раз своим восторгом неподдельным
- неистовство Ра-Ваны отмечал...
И предложил в конце концов - на выбор
любую - по желанию - награду!
И вот Ра-Вана стал просить у ЛОГА
Власть над Богами и, презрев людей,
- над демонами-ракшасами - тоже!
И БРАХМАН-ЛОГ - ему не отказал...
И стал Ра-Вана править Небесами:
и Боги с демонами-ракшасами стали
служить ему, перенося немало
обид и унижений безобразных...
Единолично суд вершил Ра-Вана,
и похоти его - росли, как Небо!
И - страх вселился в Души всех Богов!
Лишь демоны - не понимая страха,
служили ревностно, стяжая почесть:
и стал Ра-Вана - демонов любить...
А на Богов - все большие гоненья
могущество его распространило...
И обратили Боги - взор на Землю:
построить Царство Истины решили
средь неприступных гор Планеты Геи!
И БРАХМАН-ЛОГ проникся к их Идее
особенным расположеньем Духа,
решив:"Пусть Боги за людьми взирают,
пусть судят и рождают Царство Веры!
Пусть Истины внушают мудрым Гомо
и Душу наставляют, просветляя
ее духовный путь к бессмертья Царству.
Пусть нити Кармы судеб Душ заблудших -
в руках Богов окажутся вселенских!..
Да будет Царство Истин на Планете -
и имя ему будет - Ш а м б о л а !
А Ра-Вана - отныне стал - Раваной!
Возглавив Царство демонов, он сослан
на самую далекую орбиту,
где Царство Тьмы объемлет Мир Планет:
Плутон - обитель ракшасов и плутов -
навеки стало местом для изгнаний
греховных Душ и Гомо и Богов...
Однако БРАХМАН-ЛОГ - себе же внемля -
как он однажды, отличив Ра-Вану,
позволил ему царствовать Богами,-
решил утешить чем-то храбреца
и, выбрав на Земле прекрасный остров -
Ланка - он подарил его Раване...
И там возник безбожный - "плотский рай"!
Оттуда по Земле - пошли соблазны
распространяться среди грешных Гомо:
и - Кармы судеб заплетались в сети
вражды, жестоких войн, грехопаденья...
Плоть стала править Духом согрешивших!
И возопило к Богу Гомо-племя -
и БРАХМАН-ЛОГ послал им в помощь Раму!
Сраженье "РАМАЯНЫ" - с о з д а л ЛОГ !
Так Рама побеждает Зло Раваны -
и убивает Вану - Плоть героя,
а - Ра - мятежный Дух Царя Богов -
сам БРАХМАН-ЛОГ - в геенну посылает -
в пучину огнедышащего ГЕЛА -
кормящего всю Плоть - Энерго-Паром!
Ра - Дух Раваны - Богом Солнца ГЕЛА -
и Богом Плоти стал! Он - Бог Отец!..
Грехи же все, и демонов отродье -
ЛОГ не изгнал с великолепной Геи:
их с ней связали нити Кармы судеб...
Ж и з н ь с г о р е ч ь ю - и т о г
Р а - В а н а - я д ы !
ГЛАВА 6. К Н О С С И А Д А
и л и
(Гносеология мифов)
ГЕЛ - изливая свет животворящий,
кормил Богов своим Энерго-Паром,
как Амритой... Питаясь автотрофно -
лучами ГЕЛА - пантеон Богов
разросся, поделив себя на Царства -
в которых - Царь Царей был все же - Зевс!
Все непосредственные Ураниды
вокруг него - элиту составляли...
И вот, однажды, их могучий Царь -
на остров Крит отправиться надумал,
где вскормлен был Кронион и взращен,
утаенный от Ирода - Сатурна!
Там - рядом с Критом - племена селились,
ахейские истоки образуя,
и эти племена - избрав Олимп -
молились той горе, как пантеону -
воскуривая жертвы к Небесам,
внимая фатуму переплетенья судеб
- они уже готовы были видеть
Божественные Силы - во Плоти!
И Зевс решил, любя "Пещеры Крита",
и помня, что ахейский люд оттуда,-
избрать Олимп - престолом для себя!
Так Ураниды - основали Небо -
над Г р е ц и е й !
Шел тысяча четырехсотый год...
Еще Тантал, внук "ирода" - сын Зевса -
не дал отцу Пелопса на обед,
и не рожден еще Фиест с Атреем...
Шел тысяча четырехсотый год:
и молодой Протей - ко дню рожденья
ждал щедрого подарка от Богов.
Он был любим, и вот - день возмужанья
приблизился - до нескольких недель.
Турнир Олимп готовил к сентябрю -
в созвездье Девы - праздник урожая:
и обещал Гефест, что для турнира
Протею изготовит чудо-прут -
из нового прочнейшего металла,
который удалось ему извлечь
из горных руд, добытых под Вулканом...
Шел тысяча четырехсотый год:
в ахейских племенах - дитя раздора -
Миной - царевич - участи своей,
прикованный, ждал третюю неделю...
Его - жестокосердный Царь людской
боится оставлять в живых, поскольку
есть сын - наследник! А Миной - побочный,
но в сотни раз отважней и умней...
Шел тысяча четырехсотый год -
последний год пятнадцатого века...
Не терпится Протею посмотреть,
что делает Гефест ему в подарок;
и вот, в земную кузницу войдя,
он умалил увечного Гефеста,
и тот открылся юноше во всем:
пары из виноградного настоя
собрал он в колбу - капельками Ада -
и изготовил огненную смесь -
что и земля горит, не то что угли!
Кокс получив, такой температуры
добился он, что из руды - железо -
победоносной струйкой потекло!..
Да, это было - первое железо -
открывшее железный - новый век!
Еще Гефест нечаянно обмолвил,
как будто для наглядного примера,
что юного Миноя приковали
в надежнейшие медные оковы:
но если прут железный заточить,
то он разрубит медь, как деревяшку!
И срок настал: был собран урожай,
и был турнир - и стал Протей героем!
И в ночь, после турнира, он ушел...
И был спасен Миной - ценою жертвы:
всё дал ему Протей - всё что имел,-
стальную пику, тайну кокса, волю!
Помог добраться в "Критские Пещеры"...
А сам за это - был всего лишен!
И приобрел лишь Имя - Про-ме-тея!
Миной же скрылся в логово Земли -
то самое, где Зевс возрос когда-то:
и началась - Минойская эпоха!
Крит воздвигает чудо - Кносский Двор!
Когда же сын родился у Миноя,
уже владел железными прутами
могучий Крит!.. Когда же сын возрос,
ему отец в подарок, вместе с Царством,
вручил секрет - линейного письма -
подсказанного Небом - в осененье -
счастливейшему на Земле Царю!..
Народ на Крите почитал Миноя
небесным Богом! И когда Минос -
сын царский - взял себе бразды правленья,
его сочли - божественным отцом -
лица его и лет - не отличая:
и понял сын, что Царь - отныне вечен!
Минос стал прятать сыновей и внуков,
чтобы народ считал, что и они -
всё тот же - Царь Миной -
их к н о с с к и й г е н и й !
Назвав свою невесту - Пасифаей,
как мать - жену великого отца -
Минос под Кноссом вырыл лабиринт,
завел быков, и создал культ для страха
быка священного - любимца Посейдона!
И в жертву приносил ему несчастных
детей из родовитой знати Крита!..
Затем - потомки лютого Царя -
жен также называли - Пасифаей -
и царствовали больше трех веков,
продляя миф о вечности Миноса -
пока на остров не приплыл Тесей!
И он раскрыл чудовищную тайну
подземных лабиринтов Минотавра,
и миф о нем - убил! Герой - Тесей!
Потом - неисчислимый рой событий -
Т р о я н с к а я в о й н а !
Г е р о й Т е с е й -
дожил до этой б о й н и ...
М о р е А д а
не предвещала М и р у -
К н о с с и а д а !
ГЛАВА 7. Б И Б Л Е Я
и л и
(Елеазария)
Египет! Пирамидовый Египет!..
Древнейшее скопление Культуры!
Таинственнейший памятник Земли!
Египет - прародитель первых Библий!
Добытые его Культурой тайны -
червями зарывались в лабиринты,
накапливая "Книгу Бытия"...
Не ведая линейного письма,
жрецы Египта как-то умудрялись
хранить Библиотеку всех Времен,
пока не появились сами - Книги.
Великих рек - течением жила
Планета Гея... Нил животворящий
обильно плодородил берега;
божественная Ганга, Инд могучий,
месопотамцы - Тигр и Евфрат,
великая Янцзы - стяжали Мудрость...
Из глиняных скрижалей междуречья,
из клинописных таинств гималайских,
иероглифовых кладбищ Поднебесья -
по венам рек и пересохших русел
стекались слухи ото всей Земли
в египетские лабиринты таинств.
И вот, пророк еврейский - Моисей -
заметил красноречие Аарона -
чуть ли не брата своего,- и начал
обдумывать создание Талмуда:
чтоб твердо знать - и самому, и всем -
как создан Мир! Как жить, судить и править!
Мечта - его развитием была:
он юношей еще - учил Аарона
записывать и тайно сохранять
наброски вожделенной Книги Жизни.
Пророческий талант - ему снискал
среди жрецов - одно из мест почетных -
и Моисей проник в Библиотеку,
секреты лабиринтов одолев...
В то время в Мир уже явились Книги -
линейное письмо уже давно
завоевало место себе в Жизни:
то был канун двенадцатого века
до нашей эры... Молодой Аарон
затеял гениальное творенье
уже не в шутку: "Книга Бытия" -
шедевр - не без редакции Аарона!
И весь исход евреев из Египта
затеян был - во имя этой Книги.
На смену шел - пророк Елеазар!
Как первенец Аарона, старший сын -
он ближе остальных был к Сути дела.
А участь братьев - случай рассудил:
они забрались в скинию прихода,
когда Аарон ругался с Моисеем,
деля добычу... Это был - конец!
Елеазар, похоронивший братьев,
не ведая за что... Елеазар -
который сам закончил "Книгу Чисел",
когда - казнил Аарона Моисей
за бесконечность личных притязаний...
Да-а, дядя Моисей - был сущий Бог!
Аарон стал зарываться в себялюбье -
и Моисей - сперва его жену -
а уж потом - сказав Елеазару,
чтоб тот готов был дело воспринять,-
и самого Аарона!.. Правда, с честью -
отправил к Богу жить - на Небеса!
Елеазар же - основатель школы -
сам написал "Второзаконий Книгу"...
"Иисус Навин" - его же стиль и слог!
Елеазар - готовит продолженье -
его великий дядя - Моисей
весь гений свой - направил в это дело,
и - вынудить сумел Елеазара,
чтоб тот - при божьей скромности своей -
придумал метод продолженья текстов
Завета Ветхого - до нискончанья дней!
Елеазар - учеников создатель -
наследников секрета - из левитов -
он создал цепь... Не рвущуюся цепь -
писателей-пророков - до Давида!..
Не сын Елеазара - Финеес -
писал потом страницы "Книги Судей" -
от имени его - осталась тень...
А стиль там разный - это книга многих:
глава "Самсон" - художественный труд!
И про войну с коленом Веньямина!..
И расчлененная наложница - шедевр!
О многих главах - так, увы, не скажешь.
А лучшее - отшлифовал народ! -
Любовью, и талантом, и терпеньем...
и "Книга Руфь" - свидетельство тому:
вне времени такая достоверность...
Таких редакций - безымянный автор
создать не может!..
Э т о - к л а д
Б и б л е и !
ГЛАВА 8. Д А В И Д И Я
и л и
(Зарождение Мессии)
Отца и Сына и Святого Духа -
д и т я - Д а в и д !..
Г л а в а - о В е р е в Б о г а !
Век Самуила - близился к концу,
собою завершая - Время Судей.
Народом правил первый Царь - Саул -
из Вениамитянского колена.
Пастух Давид - пас царские стада,
и Самуил в нем, видимо, заметил
желание - проникнуть в Небеса -
своей пытливо-гениальной Сутью.
Так приобщился к грамоте Давид:
а грамота - Священное Писанье!
Повсюду - Бог десницу простирал,
пленяя разум, жаждущий познаний.
И стал Давид у Бога вопрошать -
свой путь к Душе бессмертной пролагая:
"Почто народ безрадостное рабство
влачит - теснимый Властью и соседом?
Почто - богатыри, как Голиаф,
бьют всех героев этого народа,
и подати - стошкурные дерут?
Почто без права Родина на счастье?.."
А Библия ответствует: "Есть Вера -
что Бог один способен делать всё!
Непобедим - доверившийся Богу -
он забывает страх за Жизнь свою:
вот камень, вот праща, рука и ловкость -
а цель - жестокий лоб богатыря...
Пастух швыряет камни постоянно,
края своих владений защищая
от посягательств хищников на стадо -
и твердости в руке ему хватает!
Осталось - только страх преодолеть!
А страх в Душе - от недоверья к Богу!
Так родилось "горчичное зерно"
великой Веры - у Давида в сердце:
и возросло уверенности древо -
бесстрашный победитель Голиафа -
глашатай - проповедник божьих Истин -
которого народ назвал - Царем!
Да-а, Дух Давида претерпел не мало
безумных испытаний - первый Гамлет...
Но Вера в нем - росла! И создал он
псалмов великолепное соцветье -
учебник Веры, лирики, стыда:
когда болит колено или грудь -
от жалостной давидовой молитвы -
глядит Душа в Священное Письмо,
сквозь смутные желания и леность,
и понимает, что Природа - ждет
терпения, труда и - покаяний!..
Р а с к а я н и я - именно о н и
Душе приносят - очищенья Силу,
и Истина - Энергией небесной -
целеньем входит - в недужную Плоть.
Д у ш а! Лишь в этом Суть ее бессмертья!
Кому из нас не ведомо - сомненье?..
Мы чувствуем - Душа неистребима!
А как - неистребима?! Вот модель:
индусские пророчества открыли
бессмертный Атман Мировой Души,-
Святого Духа - или - Ноосферу!
А Атман наших Душ - частицы Атман -
живут в двух видах одного Пространства:
вот - Чаплин - забегая в зеркала,
вдруг множится, как океан вселенский,
на миллиард своих отображений -
на П о л е Чаплиных...
Так и частица А т м а н -
в Плоть возвращаясь из Пространства сна,
мгновенно множится на миллиарды Атман,
как в зеркалах - и превращаясь в Поле,
включает Явь - и оживляет память
конкретных знаний Плоти - память дней!
А знания абстрактные - в частицу
занесены навечно! С ними - Гомо
рождается - всё зная наперед...
Есть пятый вектор! Речь пойдет об этом:
Декарт, открыв три вектора, воскликнул,
что он решить способен все задачи!
Затем Эйнштейн - в координат систему -
четвертый - произвольный вектор - Время -
как Бог сам - начертал... И - искривилось
Пространство - в относительность расчета...
А если дальше взор наш устремить,
увидим мы, что новый - пятый вектор -
теперь уже - Пространства - обнаружит
пути - в СУПЕРСИММЕТРИЮ расчетов -
где скрыта тайна - коллапса Полей!
Во время сна - Поля Души - заходят
за пятый вектор - и сжимаясь в точку,
парят в Микропространстве Микрокосма -
сном отбирая из конкретных знаний -
абстрактные значения! - Они -
и составляют - Мудрость! Одаренность!
Т а л а н т рожденной заново Д у ш и !
Так вот - Душа бессмертная Давида -
от Веры в Бога - вникла в Суть бессмертья,
не ведая индусских откровений
о Карме!.. Подсознательно Давид
стал первым Буддой, Мессией, Иисусом -
он стал - законченной Душой Ш а м б о л ы !
Оттуда - помогает он, как может -
всем тем, кто как и он - идти желает
к бессмертию - обогащая Душу -
чтоб стать М е с с и е й -
частью Н о о с ф е р ы -
и М ы с л ь дарить -
еще живущим Душам -
т р о п у у к а з ы в а я
Д а в и д и и !
ГЛАВА 9. Б Л А Г О В Е С Т
и л и
(Компиляция версий)
Евангелие - Ангельское Слово:
Euangelion - Суть - благая весть!
Благой Любви - не находя ответа
под сводами родного Назарета,
отца и мать и братьев не виня,
сын человека - провиденью вняв,
себя вдруг объявляет божьим сыном,-
вот Благовеста - первая картина!..
Жизнь призрачна! И новый Небожитель,
оставив материнскую обитель,
направил к рыбарям свои стопы,
чтобы учить - спасению судьбы:
"Один у всех Отец - и все мы - дети,
и нет у нас чужих на этом свете!
И всяк живущий - ближнего любя,
уж тем - счастливым делает себя!"
Внимали рыбари благую речь
и чувствовали: будто камень с плеч,
с Души спадает пелена тоски,
как по веленью божеской руки...
Иерусалим, что Моисей в бреду -
влачил свою извечную беду:
горя осатанелыми очами,
казнил неверных - днями и ночами.
Но рыбари с Христом - идут туда,
дрожа от Веры, страха и стыда,
и наполняя слухами людскими
священную Синайскую пустыню.
Как символично, что Иерусалим
волнуясь, предвкушал пасхальный дым,
когда принес пророк из Назарета
ему ученье "Нового завета"!
И мучаясь в сомненьях, город весь
обрушил гнев - на праведную весть!
Пилат решал... но сказано - Пилат
Христа спасти от смерти был бы рад...
И так - мгновенье! Если только мог,
христианство сотворивший полубог,
на чувства окружающих влиять -
могли ли те - на смерть его послать?
Не мог палач копьем его пронзить! -
Он должен был попробовать - любить...
Иисус живым был в склепе погребен!..
И до сих пор - о воскресении - з в о н !
*
Е в а н г е л и е атеиста - в том,
чтоб культивировать в себе - познанье!
Суть Благовеста - проповедь Л ю б в и !
Сын Божий - Б и о м а с с а -
Х л е б н а с у щ н ы й !..
В о т с х е м а С у щ е г о :
Л О Г с Г А Л О М - П р а о т ц ы !
Г Е Л - Б о г О т е ц !
Б о г С ы н - С у т ь - Биомасса!
А Д у х С в я т о й -
С о з н а н ь е Биомассы -
С у т ь - Н о о с ф е р а !
Л О Г А С у т ь - т в о р и т ь -
по принципу СИММЕТРИИ и ТОЖДЕСТВ!
- Всё отражая - умножает Л О Г !
Г Е Л - унаследовал от праотцов -
Т в о р е н ь е !
И С ы н у - Биомассе -
д а л р а б о т у ...
ГЕЛ создал - разделение Труда:
Плоть зелени - травы и кроны клетки
едят его лучи, делясь и множась;
Плоть травоядных, поедая зелень,
нагуливает пищу плотоядным;
последние - едят и - созидают:
с т р а х, Т р у д и М ы с л ь!
У с т р а х а - Бог - О т е ц !
С ы н - Бог Труда, Бог Голода, Любви...
А Н о о с ф е р а - Бог Идеи! Мысли!
Вновь: Целомудрие, Любовь и Власть!
Афина - Афродита - Артемида! -
Всё та же Т р о и ц а :
Д у х - Артемида - Мысль!
С ы н - Афродита - Плоть!
О т е ц - Афина!..
Лев с прайдом - спит
под Солнцем, средь травы...
Трава - ест Солнце,
а траву - ест стадо
горбатых антилоп...
Проголодавшись,
весь прайд охотится,
и слабых - отбивает
от стада... и - съедает...
Лев - здесь Ц а р ь! -
Блюдет П о р я д о к -
в прайде... и в саванне...
Царь Одиссей - одесно живший – с краю -
над Правом царским - совершал работу -
и стал подобен - лучшему из всех -
о т ц у - Л а э р т у !..
В л а с т ь - бывает разной!
Сам Агамемнон - как свинья зарезан
в своей постели - собственной женой!
Ахилл - над телом Гектора глумился
и - погибает от руки Богов!
Великий Смысл скрывает Песнь Гом-эра:
несметные в ней множества героев -
и все они - Л а э р т а оттеняют...
И что ж Лаэрт?.. В себе соединив
три подлинных вершины Силы Духа:
Власть, Мудрость и Любовь,-
он - в тот же день -
когда к нему сын Одиссей вернулся -
крестьянский Труд влачит, осеменяя
П л а н е т у Г е ю !..
М у д р о с т ь В л а с т и - М и р !
Добро и Зло - как Суть - ни что иное -
как М и р с в о й н о й !..
Всё, что творит в о й н у -
хоть кро-хот-ную - З л о !
Лишь М и р - есть Б л а г о !
Л а э р т - достиг все три вершины Духа!
Что есть Л ю б о в ь ?!
Л ю б о в ь - есть Д е м и у р г !
Царь Одиссей с царицей Пенелопой -
как Демиург - Душой соединились:
меж ними - места нет войне, раздору!
Труды Лаэрта - Суть - Любовь к Земле!
Любовь у Демиурга - Труд над Жизнью! -
Умение - переносить страданья...
И - созидать Добро - стяжая Мир!
Осталась - Мудрость! Где ее вершина?
В умении - понять с в о ю в и н у...
В раскаянном сомнении... У Б о г а -
есть лишь одно мерило - п о к а я н ь е !
Бог слышит наши Мысли - Н о о с ф е р о й -
а Ноосфера - совокупность с ф е р -
витающих вокруг любого Поля
частиц Д у ш и - живущих в Биомассе!
Во время сна - частицы Душ летают
с Планетой Геей - в Космосе - не видя
земного Мира... Космос - наша с ф е р а !
Прорвавшийся в Сознание Планеты -
от Н о о с ф е р ы - получает всё...
И если вы во Тьму - воображеньем
прорветесь - выбрав место потемнее -
получите из бездны - пульс здоровья -
и даже - приглашение - в Ш а м б о л у !
Но приближаться к темной бездне можно
лишь с помощью р а с к а я н и й глубоких:
иначе - Ноосфера - в Рай не пустит...
А три вершины: Власть, Любовь и Мудрость -
изведать нужно, изучить, проникнуть -
Душе, желающей прорваться - к Небу!
Но - сохрани вас Бог - стремиться к ГЕЛУ:
Энергия страданий - адской мукой -
вольется в Плоть и в Душу - это о п ы т...
и - т а й н а я п о д с к а з к а
Б л а г о в е с т а !
П Р И Л О Ж Е Н И Е 2.
И З А Р Х И В А :
Р А Н Н Я Я Л И Р И К А
1967 - 1978
*
Люблю я осени златой
неповторимое дыханье,
порывы музы молодой -
ее напевов лепетанье.
Люблю осенний ветерок,
носящий тайны вдохновенья,
и утомительный порок -
извечное любви влеченье.
Средь опадающей листвы,
стыда спадают одеянья...
Хмельные запахи травы
смущают трезвое сознанье.
Осенней негой дышит грудь,
какой-то трепет щиплет душу -
уймусь ли я когда-нибудь?
Пройдут ли сны, что разум душат!
*
Ты ли теперь будешь тьмою непознанной,
тайной, что мучает сердце тоской?
Снова беснуется разум разрозненный,
не обретая покой.
Ведь одеянье твое еле держится,
хоть и под маской ты скрыла лицо.
Всё ведь откроется взору мятежному
и разорвется кольцо.
Душно мне в этом кольце и невесело:
стиснут я будто в объятьях тоски...
Что бы мне маска твоя ни ответила -
не протяну я руки!
*
Как больно понимать, что ты томишься,
причиной быть - твоих невнятных слез...
Противоречий - каждая страница
готова стать - причиной страшных гроз.
Позволь же мне - к твоей душевной ране
склонить, в губах застывший, поцелуй...
Нам лишь тогда с тобою легче станет -
ты тоже нежностью меня балуй.
Тебе, как никому - дала природа...
И мне немало от нее дано.
Поверь, я признаю твою свободу!
Я не могу простить тебе одно -
что ты сама - любить себя не можешь!
Любимая, ты боль свою - тревожишь.
*
Тебе наверно чуточку противно,
что чувства все я превратил в стихи:
что ж, может быть и вправду я наивно
в стихах скрываю - тайные грехи...
Я так ищу дорогу к созиданью -
к душе твоей - я навожу мосты -
креплю фундамент будущего зданья
любви, счастливой жизни, и мечты.
Пойдём со мной! Там - за горами буден
гнездо сокрыто от беспечных глаз -
в нём счастье спит - и мы его разбудим!
Пусть будет счастье на земле - хоть раз!
*
Снова тучи обложили
пеленою небосвод,
Словно лапы наложили
на аккорд сердечных нот.
Перестали мои струны
счастья музыку играть,
от безжалостной Фортуны
стали чувства увядать...
Нам Фортуна не подруга -
"Покровительница душ" -
жалкая её услуга
холодней сибирских стуж!
Заморозила порывы,
снежной дымкой всё покрыв:
стёрла чувств моих ретивых
обаятельный порыв.
И остались лишь сомненья,
лишь бесплодная игра...
Где прекрасные стремленья -
бывших чувств моих искра?
Льдом покрытое безмолвье,
степь, покрытая песком -
только ум упорно долбит
кто-то лживым языком.
Будто всё вокруг не хочет,
чтоб судьба мне удалась...
И безмолвие хохочет,
подлым смехом разразясь.
*
Ну, вот и кончен наш роман:
кому - урок, кому - обман,-
мне не дано понять...
Всё то, что я в тебе люблю -
подвластно "длинному рублю"...
Неужто - покупать?!
*
Вновь обратился я к перу,
безропотно внимая музе,
как будто во хмельном пиру
нашел привычный мир иллюзий.
Застольные минувших дней
уж не поёт мой голос томный,
я среди праздничных огней
один сижу - с душою тёмной.
Реальный мир во мне погас -
сокрылся в думах сокровенных...
А жизнь летит за часом час,
и давит груз мечты забвенной.
Развейся сладостная тьма!
Дай видеть ясную дорогу...
"Не дай мне бог сойти с ума!"
Ведь я и так страдаю много.
*
Для чего есть цветы на земле?
Для чего светят звезды во мгле?
- Это все для любви создано!..
Что же мне той любви - не дано?
Юность рвется к ней, словно крыло:
всем ветрам - поперек и назло...
Не случайно дана эта страсть!
Только мне той любви - не украсть.
Зрелость мудрых сочувствий полна:
каждой птахе дивится она,
каждый нерв - для любви сберегла...
Что ж ко мне - та любовь не пришла?
Не пришла ко мне та - для кого
отрекусь я от мира всего -
свет забуду и брошусь во тьму!
Не пришла ты ко мне - почему?!
Не отдам я другой - не отдам
той любви - что дана только нам -
мне и той, для кого берегу
ту любовь - что найти не могу!
*
Эх, небо, небо! Я ль тебя не знал -
я ль не тонул в одеяло голубое,
или как Марс - поутру провожал
гарем твой звездный в логово ночное?
Я ль не ласкал Венеры ясный лик,
когда она полночным сном дремала?
Ах, это был неповторимый миг:
я помню - чувствам места было мало.
Ну как мне без тебя! Без звезд твоих!
Искристой тайной мир мерцает тихо,
весь в золоте, как вновь рожденный стих,
и переменчив, словно сердца прихоть.
Так твой ли я? Скажи мне, не томи!
Ведь ты моё - я всё в тебе увидел!
Ну хочешь - я умру... А ты - прими
за то, что я любил и ненавидел.
*
Были дни весенние, теплые,
пахло свежей зеленью весело,
распустились юные тополи,
ивы нежно веточки свесили.
Птичьих голосов куролесица
воздух переполнила трелями,
и в стоглазых зданиях - светятся
отблески звенящей капели.
Зимние одежки скинуты!
Снова - разгулялись мечтания!
Жаль, что для меня уже минуло
время самых первых свиданий.
*
Не пей красавица из этого бокала!
Вино отравлено - прошу тебя, не пей!
Я знаю, ты противиться устала
судьбе непеременчивой своей.
И все ж остановись хоть на мгновенье!
Ведь вот рука - дотронься до неё:
в ней собран клад великого терпенья -
в ней опыт всех ошибок и чутьё...
Мой дружеский совет: вглядись - обман
к тебе крадется тайными путями...
Не избежать неизлечимых ран,
коснувшись яда нежными устами.
Чтоб цвет твой юный как-то поддержать,
я бескорыстно - в душу пробираюсь:
я сколько пожелаешь - буду ждать...
А пожелаешь - я в любви признаюсь!
*
Как не ретивы чувств моих порывы,
в людское русло тянет день за днем
меня поток улыбочек фальшивых...
Надежда тлеет медленным огнем.
Дай мне сгореть, руки твоей касаясь,
упадшим голосом, с поникшей головой,
дай рассказать - в слезах и улыбаясь -
к т о я такой !
Я встречу тебя взглядом говорящим -
не проходи - дай знак мне подойти...
Быть может в этом мире полу спящем
для нас найдутся близкие пути.
* А.Б.
Опять хочу пером коснуться
тобой забытого венка:
от сонных нег к страстям вернуться,
тебя встревожить, иль слегка
кольнуть заслуженным укором
твою смиренность, простоту...
Твою забытую мечту
проникнуть любопытным взором.
Так в старой книге мы порой
тщеславно ищем образ свой.
Я знаю, исповеди тайной
в тебе уже не разбудить:
кто станет с путником случайным
свои сокровища делить?
Кому не боязна насмешка
коварства глупого, кому
не приходилось самому
язвить над страстью, не помешкав,
в минутном умиленье сна,
не поднимая муть со дна?
Увы, надежды тусклый пламень
уж не согреет хладный ум.
Ярмом лежит в нем тяжкий камень,
годами утомленных дум.
В окрепшем сердце ровно бьется
ритмичный, пагубный расчет.
там песнь давно уж не течет,
туда мечта уж не вернется,
как не вернется прошлый день
будить младенческую лень.
И все ж строкой моей печальной
коснись своих прекрасных чувств,
встревожь тот образ идеальный,
которому я дань плачу;
с которым вольными мечтами
витаю я в стране чудес.
с которым даже блеск небес
безмолвно меркнет, со звездами
что в ночи царствуют!.. И вновь
взволнуй девичую любовь.
Не для меня - я не посмею
души твоей прекрасный жар
залить пресыщенным елеем...
Я не коснусь волшебных чар:
не трону я цветущей розы
с ее колючего стебля -
нет! Я не рву цветы любя...
Я только ведаю их грезы:
я словно счастья злая тень,
ненужный, как вчерашний день.
Не я ли тонким чувством страсти
играл, как трепетным цветком?
И не в моей ли было власти
читать сердца, как старый том
давно забытого романа,
где каждый лист или строка
преувеличены слегка,
иль легким тронуты обманом...
Не мне ль в бессоннице ночей
дарила ты слезу с очей?
Свое невнятное стремленье,
быть может, облачая в сон,
в мечтах искала с умиленьем
любви полу печальный тон:
и лик, меняя очертанья,
к тебе являлся всякий раз,
а неподкованный пегас
увеселял твои мечтанья...
И в легкой неге, без забот,
ты хоронила этот плод.
Иль вовсе ты любви чуждалась,
как зверь чуждается огня?
И равнодушной оставалась...
Но пусть не любишь ты меня -
пусть в сердце ты хранишь презренье,
а в мыслях таишь горький яд...
С тобой сразиться буду рад,
и с безграничным упоеньем
любой исход приму - так лань
приемлет воли злую дань.
* Ей же
Своих волнений безутешных
излить хочу больной порыв:
в природе всё и зло и нежно,
в природе нет такой поры,
чтоб пробудившиеся страсти -
дождь, ветер, вьюга иль жара -
а у поэта - страсть пера -
вдруг, подчинившись чьей-то власти,
не пролились на белый свет,
земле оставив легкий след...
"Любил ли я тебя? Как знать...
Читай! Уж ты - должна понять!"
- Твоей ли пылкости прекрасной
я жаждал видеть нежный свет?
В твоем ли сердце повсечасно
искал желанный я ответ?
К тебе ль я обращал надежды,
делясь взволнованной мечтой,
и пред беспечной пустотой
стыдливо прятал свои вежды...
"Что мог желать я кроме славы
в кругу прелестных орхидей?
Конечно ж умысел лукавый
я нянчил в памяти своей
и помышлял о тайном мщенье,
к любви взывая вновь и вновь -
а сам разыгрывал любовь,
ради минутных развлечений...
И пил тщеславья нежный сок,
и тешил низменный порок?!"
О, гордость - камень преткновенья!
В твоих блистающих лучах
сгорело мелкое стремленье -
его ты обратила в прах,
и прахом сверху посыпаешь...
Не важно, коль услышишь стон -
важней не понести урон...
И ты презреньем награждаешь
забытый пыл минувших дней,
и в мире с совестью своей!
Пусть так, я принял эти раны,
как волю Рока и твою:
не первый раз меня тиранит
жестокий жребий - я стою
на грани счастья и мучений!
Я молод, пылок, терпелив,
самозабвенно горделив
и не чуждаюсь поучений...
Ушедших лавров мне не жаль -
не в том, поверь, моя печаль.
Мне яд той раны неприятен!
Твое оружье нечисто!
Не так за прожитое платят -
меня ни ранил так никто!
Я не могу прощать презренье -
оно больнее, чем печаль!
"Ступай - отравленная сталь -
по назначенью!.."
*
Минувших дней очарованья -
тревогу, праздность и любовь -
оставлю я без состраданья,
и верно, не вернусь к ним вновь!
Мечтой волшебною гонима,
играть не будет мысль моя:
отныне я во власти грима,
как злой, разряженный паяц.
На площадях с слепым народом,
в усмешку скорченным лицом -
смеяться стану над уродом,
кривить душой перед глупцом...
И песни петь, взывая жалость,
обманом тешить вашу лень,
пока, в один прекрасный день,
не обозначится удалость
трудов моих... Я так устал...
Готовьте глупый пьедестал!
ЗАКЛИНАНИЕ
Хотите знать меня?
У мрачных дальних скал,
в ответ на плеск волны,
на крик голодной чайки -
поклялся я, что знаю - что искал!
Поклялся всем: и рыб блестящей стайке,
и ветру вольному, и катеру вдали,
цветку, прикованному тонкими корнями
к тюремному ядру, родившей нас Земли,
и той змее - живущей под камнями
на северной скале, где злой природный крик,
пронзительней стрелы, стесняет болью горло -
там, где бессмертны звуки горна -
бессмертьем осенили лик
мечты моей! Моих дерзаний!
Мою страдающую боль!..
И долги годы ожиданий...
И долгую тоску неволь
сулил мне Рок!.. Лета отжили!
Я блеск мечты хранил, как меч!
И вот теперь - как гору с плеч,
тоску свергаю в бездну были!
Живи мечта - я заклинаю!
Терпи всю боль, какую знаю.
В ДИСКУССИОННЫЙ КЛУБ
Поверьте мне - я оценил
ваш слог, ваш юмор, вашу милость:
и как всегда себя бранил
за свой характер - так случилось...
Но я и в этот чудный час
не буду с "диско-клубарями"-
рок отчужденья - грозный глас
вновь подал против дружбы с вами!
А как прекрасен ваш союз!
Как мило чинное собранье,
где тонкой нитью ваших уз
царит - презренье... невниманье...
Где тени душ, и тени глаз -
равно - манят и безопасны!
Где сдержан безрассудства глас,
а рассудительность - всевластна.
Поверьте, я браню себя
за то, что не могу быть с вами...
И свой характер не любя,
шлю вам - сто лучших пожеланий.
*
Что-то не сказано, что-то забыто,
что-то потеряно, или разбито...
И от чего у нас все эти - что-то -
в вечном плену у какой-то заботы?
Где они - лучшие наши побеги:
счастье, призвание, клятвы навеки...
Эти ли ветви - ни много, ни мало -
в зрелости наша судьба обломала?
ОБИДА
Жестоко держит всё предначертанье:
Средой нелепой, тупостью, враждой
Всё сковано - надежды, мысль, желанья -
Рутиной съедены, невежества ордой.
Конечно жребий мой, увы, не первый
В бессмыслицу забвения зарыт -
и есть же - неразборчивая - стерва,
которая общаться норовит!
Сам демон в ней, поэзией кишащий!
Как звезды в небо - сыпет он слова!
От щедрости его непреходящей
О, как порой кружится голова.
И вот она, в день трижды предавая,
В душе моей отыскивает дно…
Но тишина из бездны гробовая
Ей эхом отвечает лишь одно:
“Отплатятся фейерверки и соблазны,
когда тебе предъявит счет любовь!”
И демон в ней - кривится косоглазо,
И смутной злобой закипает кровь.
И утопает всё в порочной стыни,
и с ненавистью щерятся глаза,
и ноют чувства, как шакал в пустыне,
поняв, что не прольет дождя гроза.
ВОЗВРАЩЕНИЕ К МУЗЕ
Вернулся я, открой свои чертоги!
Любимая, согрей больную кровь...
Поотбивал я ноги о пороги -
не приняли меня чужие боги,
вменяя мне - беспутную любовь.
Изменою корят - бездушно, бессердечно,
и ядом потчуют... Любимая, открой!
Не изменял я! Где твой крест святой?
Клянусь тебе на нём - всё та же вечность
меня манила искрой золотой.
Я к ней ходил - сквозь горы зла и ада -
я воевал с камнями - посмотри!
Мне твоего прощения не надо,
и не награды жду я - не награды!
Согрей меня - мне холодно внутри.
Дай обниму твой стан в венчальном платье!
У ног твоих обвиться дай змеёй...
Пусть видят все, как сын заблудший плачет -
как дорого изменник долг свой платит
перед любовью - праведным судьёй.
*
Не грусти, о былом вспоминая,
Видишь - в небе извечная синь,
и скворцов пестрокрылая стая
прилетела из дальних пустынь...
Так беги же, как бегал прежде,
за минутой счастливого сна -
горизонт всё такой же безбрежный
и над ним молодая луна.
Так же манят знакомые дали,
так же спрятан последний час...
Разве чуточку больше печали
о мечтах, что тревожили нас.
*
Перелистывая дней своих тетрадь,
страницу светлую ищу среди событий -
где чувства лучшие оставили печать,
куда ведут воспоминаний нити?
Единой нитью память всех времен
проходит в мыслях, образы меняя:
и всё это, как лучший в жизни сон,
мне прошлые обиды заслоняет.
Всплывает мир немыслимо родной:
вот улица, где детство проходило...
Мотив знакомый песенки одной -
мне помнится, как мать её любила.
Вот школьный шум, учителей черты -
стихи читают о царе Салтане...
Афиши цирка... Кладбища кресты...
Игра в разбойники... подарки... наказанья...
Всё вспоминается, как дар одной руки -
одной могучей и великой силы!..
И благодарные рождаются стихи
о Родине - что так меня растила.
*
Когда обида к горлу подступает
и мысль - кипит и давит на виски,
и ищет путь, и выхода не знает,
и сердце сжало приступом тоски...
Испробуй чудо! - В золоченой раме -
величиною с маленький ковер -
картина, будоражащая память:
"Средневековый варварский костёр".
Безвестная картина итальянца,
написанная тонкой кистью сна -
тебя впускает в страшное пространство
истории немыслимого дна.
Ну, что в ней делать?.. То-то же! Не знаешь!
В костёр идти! Конечно же - в костёр!
Почувствуй сам хоть раз - что ты пылаешь!
Что руки к человечеству простер...
Что ты в одно - в грядущее стремишься!
Что вздох последний жаждет одного:
воскреснуть! Воплотиться в кожу! В мышцы!
И жизнь - провозгласить ценней всего.
А после - воздух теплоты квартирной
вдыхай, и возвращайся к тем мечтам,
которыми до жизни - до картинной -
ты занят был, не радуясь трудам.
П О Д Р А Ж А Я П У Ш К И Н У
Е Л Е Н А Л У Г О В С К А Я
(Рассказ в стихах)
"Я знал красавиц недоступных,
Холодных, чистых, как зима"
А.С. Пушкин
*
Шампанского взорвав бутылку,
взметнулась пробка в потолок,
и уж гремят тарелки, вилки,
и полился речей поток -
всё в легком шуме утопает:
чуть слышно музыка играет,
в одном углу уже поют,
в другом танцуют, в третьем пьют,
в четвертом - сами догадайтесь...
Такие праздники у нас
довольно частые сейчас:
коль повод есть - так собирайтесь,
и пусть вас радость тех минут
вознаградит за вечный труд.
В восторге легкого веселья
скользит хозяйка меж гостей,
вот в круг нее шуты присели
и комплементы сыпят ей.
Она их ручкой раздвигает,
гостям затейливо мигает,
на танец юношу зовет
и с ним резвится и поет -
ну как вакханка молодая...
В ней собран самый дивный цвет:
день именин - ей двадцать лет!
Она - Елена Луговская -
сегодня прима - ей одной
принадлежит весь шар земной.
Дитя родительского дома,
она не ведала обид...
Хоть Луговские жили скромно,
во всяком случае, на вид -
но дочке отказать не смели
почти ни в чем. Так с колыбели
и до теперешних минут,
всегда полна своих причуд,
всегда вольна в своих порывах -
Елена знала наперед -
какой каприз и чем берет...
Любительница чувств строптивых,
она умела с ранних лет
распознавать, чем дышит свет.
С гостями милая хозяйка,
в стесненьях толк не находя,
вольна, как ветреная чайка -
всему потворствует шутя!
Сама себе во всем послушна,
она резвится простодушно:
ее ничто уж не смутит -
так разыгрался аппетит...
С одним она шутя вздыхает,
с другим кокетством увлеклась,
того толкнет, с тем обнялась,
а с кем и страстью воспылает -
Все в радость, все послушно ей...
Но - надоедлив шум гостей.
И вот уж сонные соседи,
за шторки высунув свой нос,
следят усердно, кто с кем едет,
кто как одет, кто что понес,
кто слишком пьян и отравился,
кто перепачкан, кто облился,-
чтоб спозаранку, во дворе
болтать о худе и добре.
Елена ж гордою богиней
стоит под блеском фонарей -
наряд немыслимый на ней
блесной играет темно синей -
весь лик ее огнем горит -
как будто дьявол в ней сидит.
Вернувшись в дом - ну вы представьте!
Всё это можно описать:
табачный дым, залита скатерть,
помяты шторы и кровать,
везде окурки, всё прокисло...
Елена на минуту скисла,
потом прибрать решила всё,
потом вдруг выпила еще
и сразу как-то захмелела:
кружиться стала голова...
Елена к койке подошла -
постель стелить не захотела -
чуть на подушку оперлась
и - в сон счастливый унеслась.
Я помню сны моих веселий!
Какая дивная страна -
какие сказки мне напели
часы счастливейшего сна...
Благословенные мгновенья -
сны молодого опьяненья -
я как ребенок вас любил -
я к вам предельно чуток был:
гадал я ваших тайн причуды
и бредом вашим дорожил -
я вами бредил, вами жил -
вы были главным в жизни чудом!
Но вы прошли - вас больше нет!
Есть только явь! Есть только свет!
Наутро... Но прости, читатель,
вновь отступленьем я займусь -
я утра страстный обожатель:
бывало, только я проснусь -
и тут же птичий гомон слышу...
Залиты светом окна, крыши,
роса на зелени густой,
земля под влажною травой
чуть дышит, небо рассветает -
как будто некий Ал-Ад-дин
волшебным словом - разбудил
дремавшие долины рая...
Не-ет, утро лучше всяких снов!
Тут не найти достойных слов.
Но эти чудные виденья
Елена не могла ценить,
иные в жизни наслажденья
она хотела бы любить!
Она смотрела на природу -
там - на деревья, воздух, воду,
на горы, на поля, на лес -
ну, просто как на то - что есть!
Ей утром холод был несносен,
а днем не нравилась жара -
и так - до вечера - с утра...
Ни лето, ни весна, ни осень,
ни даже - снега дивный хруст -
в ней не рождал особых чувств.
Она встает: в ней лень томится...
Часы одиннадцать уж бьют:
Елена не спешит умыться!
Давно в столовой кофе пьют;
она вошла туда, зевая,
ей утра доброго желают,
кивком ответствует она,
неясно, чем удручена...
За стол присела, чашку просит -
кой-как за кофе принялась,
потом немного развлеклась...
Вот мама завтрак ей приносит,
и Лена молча, словно спит,
свой утоляет аппетит.
Но день уже вовсю трезвонит,
любимый всем - воскресный день!
в минутах вольных словно тонет
и труд, и хлопоты, и лень.
Весь двор как будто чем встревожен:
мы друг на друга все похожи -
соседей шумная семья,
в какой когда-то жил и я.
Так вот, весь двор уже хлопочет:
одни уборкой занялись,
одни за шахматы взялись,
там плачет кто-то, там хохочет,
там завели магнитофон -
"воскресный звон, воскресный звон!"
Ах, в этой неге воскресений
я утопил бы жизнь мою...
Но обратим свой взор к Елене -
в благопристойную семью:
там всем желаньям знают меру -
отец там служит всем примером!
Там в меру кушают и спят,
скучают в меру, говорят,
там в меру и добро и злоба,
и правда, и любовь, и лень -
там в меру значим каждый день -
от дня рожденья и до гроба...
Там всё пристойно, как нельзя:
"Du comme il faut" - мои друзья!
Вот только Лена... ей, представьте,
весь этот мир слегка смешон.
Да что там смех, она до страсти
стремится из семейства вон.
Со стороны всё это мило,
и вряд ли б Лена осудила
подобный нрав со стороны!
Но жить самой так - нет, смешны
все эти строгости и меры,
и эта сдержанность во всем...
Представьте, ей и мать с отцом
ужасно действуют на нервы.
Не-ет, поскорей бы - всё к чертям!
Чтоб волю дать - своим страстям.
В ней планы дерзкие томились,
решенья зрели им подстать:
два парня некогда влюбились
в ее пленительную стать.
Один был ветрен, но собою
весьма пригож - десятка стоил:
высок, изящен и красив -
любил ее - себя любив...
Он увлекал ее манерой
и чуткой пылкостью обид;
вгонял ее нередко в стыд,
делясь с ней тайнами Венеры,-
он в чем-то был ее мечтой...
Но часто в мыслях был другой.
Тот был - рассудок, полный страсти:
глаза, как угли - с блеском зла...
Был часто чуток и участлив -
вникал и в душу, и в дела.
И прям во всем, и прост и ярок:
по-своему, судьбы подарок -
служить готов ей всякий день,
в ней поощрял и труд и лень...
Во всем оригинал, явленье -
как театр, как сказка, как роман -
какой-то сладостный обман,
порою даже наважденье...
Он серой внешностью своей
сверкал не хуже королей!
С ним было весело порою,
но чаще думать заставлял.
То непреступной был скалою,
то вдруг мечтою окрылял.
С ним было просто и уютно -
как будто ветер дул попутный:
несешься весело, легко,
неведомо как далеко...
Но вдруг, меняя направленье,
в лицо пахнет его порыв,
и чувств неведомых прилив,
и непонятное волненье:
клокочут страсти, рвутся вон,
а из души - знакомый стон...
Да-а, в нем философ жил от века -
к нему тянуло всякий раз,
но только этим человеком
не овладеть кокетством глаз.
О боже, как он много хочет,
как он с Еленою хлопочет -
как много выдумок, затей,
увы, совсем не нужных ей!
Твердит о творчестве, учебе,
культуре, этике, делах:
во всем он видит риск и страх -
как будто в этом - его хобби...
И словно проповедник-нуд,
одно твердит всё - труд, да труд!
Труды, труды - все вам послушны,
у всех сегодня вы в чести,
и мы вздыхаем малодушно,
что от трудов нельзя уйти.
Но есть еще - разнообразность:
какое счастье дарит праздность,
капризы, вольности во всём...
да просто - жить наставшим днем!
Как хорошо - в бездумном скаче,
забот не ведая, трудов,
избавившись от всех оков -
нестись в погоне за удачей!
А сколько счастья - дарит лень:
ещё... ещё - хотя бы день.
Ещё хоть день... Но нынче - время!
И кончив завтрак-полусон,
простившись наскоро со всеми,
бежит Елена в "телефон":
"Алло, Валерик! Ради бога!
Ты подождешь? Где, у порога?
Купаться?! Тоже мне, чудак!
Ну черт с тобой - пусть будет так".
И на такси Елена мчится
к тому, кто первый на уме:
"Хоть и пижон, зато по мне!
Уж с этим горя не случится...
И - если он меня поймет...
Но где он?.. Почему не ждет?"
Елена смотрит - у порога
Валеры нет! Ну что ж - вперед:
вот здесь, направо есть дорога,
за ней налево поворот,
и там - на улице "Сраженья"
живет ее философ Женя!
Он ждет Елену каждый день,
он так влюблен, что стал как тень:
в мечтах и безутешной грусти,
он стал рассеян, молчалив -
знать, красноречия прилив
бессильно тонет в глупом чувстве...
Он две недели не шутил -
такой удар его хватил.
Елена входит: он в постели,
и смотрит грустно, не сердясь.
У Лены щеки раскраснелись:
она, слегка его стыдясь,
сперва подсесть к нему хотела,
но почему-то не посмела.
И, вспыхнув, с легкой тенью зла,
сказала громко: "Я пришла!..
В чем дело? Перестань сердиться!
Как бледен ты - повсюду грязь:
ты хочешь, чтоб я убралась? -
(убраться - значит - удалиться)...
В грязи лежишь - сказала б я -
хоть это грубо - как свинья!
"Свинья? - Евгений приподнялся,-
Не только грязь ее срамит.
Эзоп однажды посмеялся -
об этом басня говорит:
у дуба корни перегрызши,
свинья сказала,- что стоишь ты
и вянешь тут, как старый пень?
Смотри, какой прекрасный день!
Как всё цветет не увядая...-
Прости Елена!.."- и умолк.
"Какой ты видишь в этом толк,-
спросила та, чуть не рыдая,-
зачем ты так жестоко бьешь?
Меня, вон, всю бросает в дрожь!
Я выйду за тебя, коль хочешь!"
И - с просветленною душой,
они уж весело хлопочут -
уж затевают пир большой:
Бог знает, в мыслях где витают,
и о каких вещах мечтают...
Уж всё решили! И тогда,
слегка краснея от стыда,
бежит Елена, не простившись,
домой - решенье объявить!
И - надо же такому быть -
стоит, к порогу прислонившись,
ее Валерий молодой:
"Хелло! Красавица! Пос-той!"
И сердце вдруг остановилось!
в сознание ударил дым:
не понимая, что случилось,
стоит Елена перед ним.
"Ну что, поехали купаться?
Кончай как дура улыбаться!
Алло, такси! На старый пляж!
Что за дурацкий камуфляж?
А где купальник - не одела -
а ну-ка дай я загляну!..
Да не боись - не обману...
Вот это да-а! Вот это тело!
Ну что, приехали? Слезай!
Спасибо, дядя - вот на чай".
Он был как бог хмельных веселий,
забытый всеми, Дионис...
"Валерий, господи, Валерий!
поди, попробуй, оглянись:
там, в смраде комнатном - в вопросах
запутавшись - ее философ
сидит, как сон во тьме ночной -
хоть вдохновенный, но - смешной!
Что проку, пусть он даже - гений:
богат умом и добротой...
Но вот же перед ней - простой
поклонник ласк и наслаждений!
Сейчас, сейчас я разберусь...
Как беспокойно бьется пульс!"
А он - как будто все увидел:
глазами томными глядит -
бесстыдством чуть ли не обидел
и нежным тоном говорит:
"Ты хочешь быть со мной, я знаю,
я сам об этом же мечтаю -
сегодня, слышишь, все решим
и - стариков растормошим...
Они нам много чем помогут,
ведь мы одни у них - за нас
они готовы всякий час
отдать - не жизнь, а скажем - ногу!
Мы их прилично обдерем,
и - в полном кайфе заживем!"
"Что? Как, сегодня? Нет, не надо:
немного лучше подождать"-
лепечет Лена,- "Все ж я рада -
сегодня нам самим решать...
Немного подождем... А впрочем,
давай сегодня, если хочешь...
Пойдем купаться... Нет, постой -
какой ты все-таки простой -
всё в жизни у тебя понятно!
Тебе не хочется вина?..
Как я вчера была пьяна!..
Ты не пришел, небось, да ладно!
Ведь я не пригласила вас...
Тьфу, черт возьми - который час?
А час был ранний: солнце грело,
речной песок как бог ласкал,
ни чем не спрятанное тело...
И - непонятная тоска
в душе томилась, ожидая
какого-то земного рая,
а легкий знойный ветерок
всё волновал вокруг, что мог.
Прелестны вы, минуты эти!
Сокрыт в них величайший смысл:
душа живет не помня числ,
поёт, как птаха на рассвете,
вкушая - таинства черты...-
Лю-бовь.. Ужели это - ты?..
Я помню, как я, окрыленный,
стремился мир собой объять!
Как сладкой негой упоенный,
всё торопился покорять
пространства счастия земного:
мне всё тогда казалось новым!
Звала - неведомая высь,
где чувства взрывами рвались
и радость полнотой сверкала:
теперь - казалось - каждый миг
прекрасен будет и велик...
И юность - крылья расправляла,
не помышляя о трудах:
им места не было в мечтах.
Как жизнь всё это растворяет:
неумолимой чередой
друг друга времена сменяют
и открывается иной -
практичный смысл... В мечтах заветных
воссоздается незаметно
неколебимейший кумир...
И с замиранием сердечным
вступаем мы на бесконечный
тернистый путь в реальный мир:
и монстр этот всеобъятный
становится нам всё понятней,
и мы - воюем против всех -
за жизнь свою - за свой успех.
П О Д Р А Ж А Я М А Я К О В С К О М У
Вступление в поэму
М Е Ч Т А
На гранитный утес
возлагая правую руку,
клянусь:
холодом земли
не стал бы жить я!
Не волок бы,
скривившись в урода,
бесплодную муку
б ы т и я !
Только,
есть у меня - О Н А -
бледная,
с огненно рыжей
копною волос,
в глазах зеленых
зеленая светится бездна -
океанова бездна -
океаново горьких слёз!
Эти слезы
от боли,
и их проливает - т а -
имя которой -
М О Я М Е Ч Т А !
Не ослеплен я,
разбуженной страстью
пылая,
не в злобе
веки
отчаянной влаге
предал:
эту боль
я терпел -
и как клятву жестокую -
знаю -
и с п ы т а л !
Я тебя,
кудрявая
уродица -
планета,
воспевал не раз,
восторгами даря!
Знаю,
родненькая!
Знаю, что всё это
было сказано
и сделано
не зря!
Не лесов твоих
лохматое волнение,
не вершин
скалистых
голубая тьма,
не звериный нрав -
моё мучение -
а людской порок -
моя тюрьма!
Мой не долог век -
Я - Человек !
И трудов своих
стыдиться
не желаю!
Мне себя не жаль!
Не печаль,
не борьбу,
не гнет
я осуждаю -
не неволю,
не оковы,
не судьбы кривое отражение:
задохнулся я
в бессмысленном кружении
волокиты,
мытарства
и бед -
б е з п о б е д !
Не поставишь мне
ничтожество в вину!
В лености
и скудоумии
не упрекнешь!
Без боязни
объявляю я войну!
Я стихами
заявляю:
" Это - лож! -
Л о ж ь,
что нет во мне священного огня!
Л о ж ь,
что мысль ничтожна
у меня!
Л о ж ь,
что мелкой
мучился бедой!
Л о ж ь,
что стих хромал
"белибердой"!
Л о ж ь,
что самомненьем уязвим!
Л о ж ь,
что нравом я страдал своим!
Л о ж ь,
что слишком многого хотел!
Л о ж ь,
что добиваться не умел!
Ложь во всём -
и ложь эта - тюрьма,
от которой
я схожу с ума..."
Ка-ак ?!
- Во цвете лет -
с не дюжей силой,
с добрым сердцем,
светлою душой -
м н е -
в ком жизнь кипит -
сползать
в могилу,
унося
всё лучшее -
с с о б о й ? !
В Землю
зарываться
не зерном початым,
а тонуть
в болотах
камнем дорогим!..
М н е -
развеется
в безумства
мир проклятый -
словно
с е р ы й
д ы м ? !
Не живот
животный
я в себе
жалею!
Не икающее
яствами
нутро -
Мне б
с М е ч т о й
расстаться
со своею -
пусть О н а
ж и в е т
среди ветров...
БАЛЛАДА ЛЮБВИ
( П о э м а )
П р о л о г :
Мне ведомо много
разных люблю,
Но здесь я
лишь три любви
воспою!
В святости сан
тебя посвящаю я:
Видимое!
Слышимое!
Понимаемое!
1
Разверните горы
каменные плечи,
разыграйся небо
тучное
в грозу!
В этот грохот камня
ч е л о в е ч ь е
сердце
на ладонях
я несу...
Я хочу
разбрызгать
кровь свою
на скалы
и мазками
яркими
изрисовать вселенную!
Я хочу,
чтоб над Землею
встала
человеческой любви
заря нетленная.
Рано или поздно
мой угаснет пыл:
я хочу
увековечить
всё, что я любил.
Снежные макушки гор
развейте ветры синие,
и алмазной пылью
по миру пустите:
пусть Земля
оденется
в узоры инея,
отражая света
сказочные нити.
Пусть цветы застынут
в мертвом ожидании,
а долины
остановят
облака небес!
Пусть Земля
прервет
своё дыхание -
Пусть родится
чудо из чудес:
лес - застынь!
В красе своей - замрите
птицы,
звери,
рыбы
и прохлада рек !
Я мгновение
остановил -
смотрите:
в памяти сковал
весь мир -
Я - Человек!
В пустоте плыву я,
чуда не касаясь,
чтобы зелень трав
росу не обронила...
Я влюблен в тебя -
Земля - красавица!
Я люб-лю те-бя -
жестокую
и милую !
Я эту картину
знаю с первого дыхания,-
знают все,
кто не хотел забыть...
Сказочные,
давние мечтания -
вам ли
собираюсь угодить?
Вас ли я
касаюсь нежной строчкой,
у подножья
беспощадных лет -
плачу
о младенческой сорочке -
той,
в которой я увидел свет?
Чьи-то сказки
тщетно вспоминаю...
Нет же -
мысль моя
не знает края!
Всё, что вижу -
будет ложью,
если я
Звёзд не знал
миры неповторимые -
если мною
не осознанны,
незримые
тысячи планет
таких же,
как Земля!
Ты знакома мне,
бескрайняя вселенная!
Живописцы,
не забудьте написать :
в небе черном
зерна звезд
рассеяны,
на Земле -
осенней ночи гладь...
По деревьям -
блики лунной дали...
Воздух
отражает
блеск ручья...
Блещет воздух !
Вы такой видали?!
Да причём
тут - я?!
Это Н е б о !
Это З в ё з д ы
виноваты !
Э т о - С в е т !
2
"Что-то грустно стало,
где-то песня плачет".
Улетают птицы
и кричат, прощаясь
С пожелтевшим лесом
над седой рекой,
и деревья леса
шепчут, - возвра-щайтесь... -
и корявой машут
веткою - рукой.
Беззаветно я люблю
живое
щебетанье птиц,
ночные крики сов,
волчий вой
средь звездного покоя,
шелест листьев,
говорок ручьев...
Я люблю
когда шумит природа -
дорог мне
любой знакомы звук:
стоны ветра
в злую непогоду,
треск валежника
и дятла глупый стук...
Трель сверчка,
и пенье зеленушки,
и конечно же -
свирель
пастушки -
м у з ы к и ! -
Соперница безликая!
С крыльями
из лир -
волшебных,
как м о я -
милая П о э з и я !
Склонись
перед великой
мудрой и прекрасной,
как Земля -
м у з ы к о й !
Играйте, звуки страсти !
Вы м о е -
в т о р о е
в жизни
счастье !
3
А теперь!
Смерчем ураганным
взвейся
буйный ветер !
Воспеваю
г л а в н о е -
т р е т е е -
п а м а т ь !
У всего своя история,
и всё это -
называется по-русски -
"белым светом"
А по белу свету
горе шляется,
да слезой людскою
упивается.
От него не убежишь,
не спрячешься,
погоди,
придет к тебе -
наплачешься...
Силюсь, напрягаю
памяти извилины -
где слыхал я
песню эту грустную -
для чего она
нужна мне - или я
в этой песне
"белый свет" почувствовал?
Не пойму!
Но, только - этими словами
начинается моя
сегодняшняя п а м я т ь .
П а м я т ь !
Сложенная из слов -
из тысяч!
Мыслящие,
помните слово - "высечь" -
слова:
калечить,
грабить...
Садизм...
Подлость,
предательство...
слово - "фашизм" !
Боже, в какой же
клоаке природы
выросли эти
слова - уроды?!
Пушкин!
Твой язык, твой дивный стих,
созданный
твоей волшебной лирой ! -
Как в раю
блуждал я средь твоих
строчек
пламенных,
восторженных и милых.
Что я с ними мог
сравнить тогда:
Моцарта
волшебное дыхание?
Рокоты
бетховенских литавр...
Зимних вьюг
ночное завывание?..
Пушкин! Языка родного
утро раннее!
Музыка словес!
Божественный Орфей!
Я, склонив колени
к памяти твоей,
слышу мир любви,
дышу его дыханием,
страстью
полнюсь!
А главное -
помню...
Помню!
Помню!
Помню дни твои,
когда я слушаю:
Шла баба через грязный двор,
Бельё повесить на забор,
Погода становилась хуже...
Слезою полнятся глаза -
блестит слеза
и зависть счастья
душу рвет на части -
Великий Пушкин!
Но слова иные
понадобились Миру :
Миру - Мир !
Войне - война !
Дворцам - война ! -
и л и р у -
распял на знамя
наш воинственный кумир
В л а д и м и р
М а я к о в с к и й !
Лет до ста
расти
Нам без старости,
Год от года
расти
Нашей бодрости.
Славьте молот
и стих
Землю молодости.
Здравствуй, Солнце!
Я проснулся,
чтобы петь Любовь!
У меня в душе
не дрогнет чувство тленное!
Я хотел
свою разбрызгать кровь!
Я хотел
изрисовать
вселенную!
Чтобы всё,
что дышит человечностью -
с т а л о
в е ч н о с т ь ю !
Чтобы
г у м а н и з м ,
рожденный на Земле,
пережил
В е к а ,
планеты,
звезды,
смерть!
Многого я не сказал,
но вот итог -
Э п и л о г :
Когда я совесть свою
спрошу -
какое понятие
выше прочих?
Когда я мечтаю,
тружусь, пишу,
провожу
бессонные ночи...
Я знаю,
что если
в скрижалях
выжечь
слова, чтоб огнем
горели -
я бы выжег:
У человечества
главное слово -
г е н и й !
Н Е Ж Н О С Т Ь
( П о э м а )
П р о л о г :
Не стыдись, поэт,
беснующихся фраз -
тебе не петь
в лирическом хоре!
Через тернии
скачет твой пегас,
оглашая Небо
ораторией!
Пусть свирепый зверь
во мне сегодня стонет:
не могу молчать,
когда над головой
ветер страсти
злые тучи гонит
и богиня бури
затевает вой...
Пусть прольются
чувства нераскрытые,
как весенняя
полночная гроза,
и глаза встуманит
позабытая -
не пролившаяся
слеза.
1
В водовороте дней
созревал мой плод.
Быт подтачивал корни
у дерева славы,
и вырастал потихоньку
полу урод -
не сильный,
но и не очень слабый...
На моей земле не росли
оранжевые апельсины,
меня не нежил
атлас шелковых стен...
Мне никто не сказал,
что я хоть немного красивый -
а сам об этом
я подумать даже не смел.
Всё вокруг
любило только себя,
и я, доверившись,
тоже любил это - всё!
Так вот и рос -
доверяясь всему, любя:
застенчивый,
ласковый
и даже немного веселый.
Таким я пришел
на порог осознанных дней:
ветер беспечно трепал
моих мыслей пламя,
и становилась
всё ясней и ясней,
накопленная
прожитым - память.
Мир надо мною
смеялся безднами глаз!
Но протягивая руку
каждому,
я был спокоен,
думая всякий раз,-
Пусть не верят -
это не так уж важно.
Но пришел наконец
черед смеяться и мне:
и грянул мой смех,
беспощадно громом разящий!
Законфузились глазки:
"Что, мол, дескать, за смех?
Зачем и откуда
чудище се - говорящее?"
Не по душе такое
душонкам бурым:
"Скажите на милость -
чего это ради
должны терпеть мы
этакую бурю,
вместо привычной
тиши да глади?
Х в а т и т ! "
И конфуз сменился
гнилыми улыбками:
"Мы ведь тоже -
шиты не лыками!"
"А ты - смешливый -
поди, попробуй -
изгоем будешь
до самого гроба..."
И всё ж хорошо!
Ведь ты уже
знаешь:
тебе нельзя уже больше
л г а т ь !
И ты - Везувием
извергаешь
слов беспощадных
несметную рать!
2
Только ведь
человек - не Везувий !
И если даже
пожар в крови -
порою хочется
до безумия
н е ж н о с т и ...
И - л ю б в и ...
А любовь была:
сжигала глотку перцем
необузданная,
бешеная страсть -
только нельзя было
горячее сердце
на холодное ложе
класть.
Отяжелевшими от брани
губами,
трудно не шептать:
"Хочу покоя..."
У кого отпечаталось
в памяти
море - без тихого
шума прибоя?
Кто видел жизнь -
без розовой краски:
кто - в бездне неба,
или в пропастях гор -
не находил
чарующей ласки?..
В з д о р !
Но если по мне
разливается злость!
Если от брани
в глотке першит -
уже не увидишь
царицу
н е ж н о с т ь -
томящуюся
в хоромах
моей души!
И вдруг, кто-то
руками нежными -
полез -
распутывает!
Раздевает!..
Не троньте её!
Она - отверженная!
В храме оставьте -
пусть у м и р а е т !
А нежность,
улыбку -
в пламенный блеск
оскалила,
вырываясь на свет,
и зашептала,
что моря плеск,-
Н е т,
н е - е т...
Н е - е - е т ...
И вот,
размытый
этим прибоем,
словно мыс
на пустынном береге -
плачу,
над рожденной
л ю б о в ь ю,
в ласковой истерике...
3
День за днем
волок,
толкал
в мрачную
пучину дум,
будто
среди подводных скал
тонул
заблудившийся ум...
На дно
большого города - моря
ночь - тюрьма
сползала со звезд,
в берлоги вгоняя
днем заморенных
до пота,
или слез.
И меня -
как в раскрытую пасть,
кнутом
покачивая мерно,
гонит ночь
в пустую кровать,
чувства давя
давленьем атмосферным.
Вот они,
стены! -
Упруго влазеет
в черепную коробку
мыслей ком:
стоном нежности -
царицы украденной,
полон
пустующий
в ночи дом.
Потом пропахли
измятые простыни,
время - терпение
в вожжи одело!
Г о с п о д и !
Несносно уже
ни уму,
ни телу...
Капли дождя,
словно слезы -
холодно
с неба стоглазого -
в окна,
как в душу
брызгают,
дразнятся,
льются
и волнами
страсть безрассудную
душат.
В о н !
Под проклятое
звездное небо!
Беги,
чтоб любви
рассеять грезы !
Беги,
Чтобы спазмы душевной
Не было:
чтобы
в дожде
потерялись слезы.
И вот -
уже под покровом
ночи,
на крохотном
кусочке земли -
дождь
упрямую совесть мою
мочит -
и, дрожа,
смеются фонари...
Выплакалось...
Ознобом легким по телу
чувств остатки
сползали в лужи,
и совсем немногого
хотелось -
просто
кто-нибудь был нужен...
Вот и -
утро весеннее
скоро проснется -
видишь,
в натянутых струнах
души,
отзвук погибшего дня
волнистой поземкою
вьется:
"Не остановишь бегущие дни,
с п е ш и ...
Нас уж немного осталось, -
шептало время,-
Ты у гордости глупой
сидишь в плену...
Знай, ты сегодня
осмеян - и осужденный всеми
за то, что рассудка
не можешь сорвать пелену.
К чему тебе совесть
и мнимая чистота любимой -
зыбкая,
кажущаяся чистота?..
Лучше иди к ней
прямо сейчас
и вымоли -
дешевле копейки -
дыханье смущенного рта.
Она не откажется
от страстного лобызания -
- н е о т к а з а л с я б т ы !
В е р ь, -
ей несносна
бескрайность твоих притязаний -
не пробуждай,
умерщвленные ею мечты -
не раздражай!
И она тебя не отвергнет!
Только не требуй
доверия, страсти, слез...
Самообманом
давно ею всё опровергнуто -
над этим она
никогда не поставит вопрос:
нет для неё
чистоты и нежного очарования!
Угомонись,
и не мучай её, не терзай!
Лучше иди
и дыши её жарким,
неровным дыханием -
иди, как к любой до этого
и лобызай...
А нежность свою,
ускользнувшую
из душевной темницы,
можешь снова упрятать
под клетку своей груди -
и не медли, довольно:
пора уже убедиться -
- и д и ! . . "
Стучусь, как в пустое жилище
стучится прохожий,
заранее зная, что калитка
не заперта...
Встречаюсь глазами,
и кожа играет дрожью,
и дурная улыбка
скривилась у самого рта.
"Видишь,
я не хотел - меня ночь пригнала...
Это от сырости,
от зябкости дрожь.
Ты не смотри на меня -
сегодня я мало
с а м н а с е б я
п о х о ж ...
Я почти что в бреду -
вот потрогай виски как бьются.
Дай дыхну на твои,
с изумленья,
большие глаза!
О, какие большие,
а что тут за капельки льются?
Ну-ка, дай я попробую -
горькие, как слеза...
Плачешь?"
"Нет... Это просто
минутная слабость.
Я ждала,
что когда-нибудь, так вот,
возьмешь и придешь,
и заявишь, что ты,
хоть на самую малость -
на себя самого,
наконец перестал быть похож".
"Но зачем тебе это?
Ах да, понимаю...
Ну прости мою грубость -
сегодня я не такой:
видишь, гордость свою
из горящей груди вырываю
и стелю под тебя -
можешь петь за её упокой!
Можешь петь!
Торжествуй,
пресловутая низость земли -
победили твои
"фонари" !
О, муки любви
и минуты дерзания -
руки трясутся
от муки отчаянья,
руки не знают
предела любви -
г о р и ш ь ? !
Так - г о р и !
Г о р и ,
чтоб до пепла сгореть ореолу!
Чтоб от святого
остались л и ш ь -
т е л а -
и з м у ч е н н ы е! Г о л ы е!
Г о р д ы е
и д ы ш а ш и е . . .
5
Утро раннее встало
надеждой розовой,
защебетали
весенние голоса,
будто промчались
вчерашние грозы,
будто расцвел
неожиданно сад!
Будто от кофе сладкого
хмель полу бредовый
растекается теплом
обманчивых надежд...
Слезы счастья утерев,
и ко всему готовый -
" иду на Вы! "
Под новый суд невежд.
"Я у твоих колен!
Теплом твоим овеян нежно...
У меня для тебя есть всё
- даже хрустальный дом!
Я призываю тебя, -
сбрасывай с сердца одежду,
сбрасывай маску с лица -
друг другу в душу войдем!
Ты покажи мне сиянье
мечты твоей многоликой!
Дай залечу я
изнывшихся ран очаги:
дай прикоснусь к ним
доверчивой, мягкой улыбкой.
В сердце мне выплесни -
тяжесть забытой тоски -
вспомни её - и вложи
в мою чашу терпения !
Ну-у!..
От чего ты м о л ч и ш ь ? !
Б о ж е !
Откуда м о ё -
нестерпимое рвение ? !
Тише же, сердце...
Т и ш е . . .
Т и ш е . . .
Вылиться бы поэмой
на этот вот скорбный лик,
криком раздирая,
покосившиеся в страхе маски!
Чтобы настал, наконец,
желанный миг
т р я с к и !
Вулкановым извержением,
водами Ниагары
разлейся страсть,
обдирая с земли
зачерствелую корку
веками скопленного ила!
Чтоб у кратера сердца,
обожженная пламенем пасть -
лавой
л ю б в и
б у р л и л а !
Двести пятьдесят
миллионов сердец :
слышу -
всё это сердцебиение -
до единого крика !
Каждую вспышку таланта!
Каждый венец,
надетый на шею
немого огромного лика -
вижу, как явь!
Как на выпуклом зеркале
глаза Земли,
искажая в своём понимании
каждую долю -
ищу, как безумец ищет
в звездной дали,
глухой отголосок
своей необъятной боли.
Почему?
Почему я,
любовью проникнутый
к каждой небесной птахе,
почему, обожая
каждый земной кусок,
я обруганный,
должен стоять на плахе,
как виновный
в убийстве своих же детей -
о д и н о к ?
Тут не слово к поэме -
н е т о -
не поэма это!..
Это холод стоградусный
в камень сковал,
выходящий из глотки,
к р и к !
Это сердце, горящее
самым последним
и жарким летом !
Это чувства земные,
достигшие
часа пик!
Это совесть запуталась
в злой оболочке буден...
Это жизнь,
уходящая с кровью
из под ногтей!
Это в ясном рассудке -
кровавая рана -
будит
несдержимый поток,
изувеченных болью,
страстей.
Это в бездне ночной
затерялась
горячая капелька крови
и, сжимаясь
комочком сердечным,
одиноко глазеет
в ночную жуть,
напрягая уставшие
жилки - брови,
проклинает
навек потерявшую -
клетку - грудь...
Н е - е - т !
Никакая бездонная ночь
не погасит моё
нестерпимое рвение!
Я вулканом прорвусь
сквозь густую,
тяжелую тьму!
Только руки,
проклятые,
в гневном дрожат волнении...
П о ч е м у ?
П о ч е м у ? !
П о - ч е - м у ! . .
© Copyright:
Олег Джурунцев, 2018
Свидетельство о публикации №118070500592