когда-нибудь всё закончится, вообще абсолютно всё,
и мы снова сядем за стол, чтобы снова грызть белый налив,
мы выпьем по рюмке саке с Рансэцу или Басё,
освоим самозащиту с Гатти или Али.
кому, как не мне, знать о том, что наше тело просто каркас?
каждый раз, когда мы не знаем, куда идти и на что смотреть,
ищем в себе свою силу, какой-то свой личный вергаз,
но никто не любимец муз, не крылатый конь, не Пегас,
и как бы мы не хотели, всё зависит только от нас,
и вовсе не от кого-то, заседающего на горе.
однажды мы все обязательно уйдём куда-то под чернозём,
и забудутся все обиды, страдания и чьи-то козни.
с одной стороны, всё неверно, с другой стороны, верно всё,
а в молодости все мы умны, талантливы и амбициозны.
и мы сможем уехать к морю, поселиться вблизи Афин,
и приедет туда держкино, и будет что-то снимать,
и кто-то, такой же, как мы, возможно, придёт к нам на фильм,
и развёрнутые интервью оценят как синем;
верит;, и киноправда тоже ляжет под нож,
и оперировать будет купивший диплом хирург,
и каждая наша ноша среди сотен тяжёлых нош
станет вполне доступной даже для моих хрупких рук.
и во всём этом лёгком мире, где не выйдешь в прямой эфир,
и даже за белым наливом не нужно ходить на базар
мы навсегда забудем про те или иные грехи,
и о том, что кто-то кому-то что-то недосказал.
не важно, кто проигравший, а кто постоянный призёр,
и не существует завтра, есть только этот момент.
а всё потому что однажды закончится абсолютно всё,
и на дни мы уже не оформим ни одну из возможных аренд.
не обязательно быть пираньей, можно маленьким карасём,
хордовым, позвоночным, знающим свой режим,
но когда-нибудь всё закончится, вообще абсолютно всё,
и мы с тобой тоже закончимся, если не поспешим.