Степные ковыли шумели, с ветром споря,
Твердя на все лады, что это быль, не сказка.
К чему гадать, коль тысячи историй
Подобны этой, не сгущая краски.
Там, где Нарын надрывно и распевно
Раскинулся среди хребтов Тянь-Шаня,
Где воздух чист и свеж неимоверно,
А зарослям арчи нет ни конца ни края.
В краю тюльпанов диких, облепихи,
Красот невиданных и просто небывалых
Жила девчушка с нравом кротким, тихим
Прекрасная, как розы цвет, Динара.
Воспитана была, нежна, послушна.
Отца и мать беспрекословно чтила.
Доброжелательна была, великодушна.
Весь мир вокруг себя она любила.
Глазами лани трепетной смотрела
В лицо того, кто небом был ей послан.
Любовь в ней с каждым днём росла и зрела.
С Мирланом сердце возносилось к звёздам.
И быть бы ей красавицей невестой
На пышном торжестве по всем канонам,
Когда б о красоте её небесной
Не разнеслась молва вдали от дома.
Востока дочерям не понаслышке
Знакомы мест родных крутые нравы.
Они остры, как горные вершины,
Опасны, как на реках переправы.
Однажды днём погожим в сад с сестрёнкой
Динара луноликая спустилась.
Среди цветущих буйно вишен тонких
В тенистом уголке она укрылась.
Не ведая, что ей удел добычей
Стать в этот день судьбою уготован,
Она «Манас» читала, как обычно,
Хоть каждое давно в нём знала слово.
К ней кто-то сзади подобрался тихо
И рот зажал безжалостной рукою.
Взметнулась лишь с её коленей книга…
А солнца луч померк над головою.
Очнулась… Миг прошёл или день целый?
В глазах туман и боль в запястьях хрупких,
Разбитые, саднящие колени…
И чей-то голос незнакомый, жуткий.
«Тебя украл я. Ты моя отныне.
Я Алибек. Мой род велик и знатен.»
Он говорил…Кровь в венах тихо стыла.
Её удел жестокий был понятен.
Неслась машина вдоль ущелий горных
Извилистой, ухабистой дорогой.
А сердце не хотело быть покорным,
Хоть и рвалось от страха и тревоги.
Лишь одного в своём коварном плане
Не смог учесть тот похититель дерзкий,
Что без любви свет был не мил Динаре.
Жить без любви безнравственно, бесчестно.
Обычаи народа знала твёрдо,
За честь свою стоять решила насмерть,
Ведь до полуночи она ещё свободна,
А вор над ней куражится напрасно.
Его рабыней никогда не станет
Дочь гордого и славного семейства.
И если сердце биться перестанет,
Родится новая отчаянная песня.
Динара изогнулась телом крепким,
Что как клинок стальной в руках джигита,
И прыгнула навстречу тьме и ветру,
И вздрогнул мир от сдавленного крика.
Мой слушатель здесь гневно вскинет брови:
Зачем твой сказ надрывный и жестокий?
Ещё одно сейчас родилось горе…
Что ж за судьба у дочерей Востока?..
Как может радовать украденная радость?
Любовь с плеча чужого разве счастье?
Откуда будет в поцелуях сладость,
Когда цепями скованы запястья?
Была весна, поля алели буйно,
От маков все холмы огнём горели.
Но на холмах тех тихо и безлюдно,
Ведь все попасть на свадьбу захотели!
Степные ковыли наперебой шумели
О том, как быль прекрасной сказкой стала.
Динара выжила той ночью, уцелела,
И право жить в любви отвоевала.
Была невеста, словно ангел чистый,
В искрящемся от бисера наряде,
А рядом шёл её Мирлан плечистый,
И столько счастья было в его взгляде.
Любовь не красть, а взращивать, как семя…
Она ведь не трофей, она – награда.
И это аксиома, не дилемма.
Всегда об этом помнить людям надо.