Стал голос сильней, и окрепла рука,
когда вдохновенье впитала строка,
что было дано за прозренье и труд,
душе, что не чла лицемерия тут.
Вмещая страданий и радостей суть,
она находила не каверзный путь,
а тонкие тропы любви и добра
и честные души в просторы звала.
В ней светлой гармонии чистая нить
служила, чтоб разные души роднить,
лишь хамам, слепцам, гордецам, подлецам
закрыт был подход к её чутким словам.