Солнце свалилось в тучу, как будто в яму.
Много сегодня в небе подобных ям.
– Видимо, будет дождь. – размышляет мама.
– Видимо, это так. – соглашаюсь я.
Тучи ушли, а солнце спустилось ниже.
Катится день к закату, вот был и нет.
– Кажется, солнце село на нашу крышу! –
мама смеётся, будто ей восемь лет.
Восемь… Где эти восемь, в каких туманах?..
Мама смеётся, щурится, «ты о чём?»
В сорок четвёртом, мама, я помню, мама…
Нет, ничего… Держись за меня, пойдём…
Только внутри заныло в районе сердца.
Чёрные косы, ленточки, кто ты есть?
Девочка, что не знает язык немецкий.
Немец-отец валит где-то в ГУЛАГе лес.
Письма и дневники, время всё уносит.
Всё заметает ветер, заносит снег.
Сорок четвёртый, будет весною восемь.
Дочка врага, отличница, свет в окне.
Где же твои товарищи?.. Снег за ворот.
Кто-то стоит в тени ледяных ворот.
Старые фотокарточки, старый город.
Вечно сырые варежки, Новый год.
Всё это было где-то, картины меркнут,
только мерцанье света и звёзд вдали…
Белые одуванчики, дети века.
Вечные дети века и всей земли.