Среди прекрасных греческих колонн,
Где мысли словно бабочки порхают,
Стоит, задумавшись, божественный Зенон –
Философ ничего не понимает
И рассуждает молча, про себя,
Край туники в ладонях теребя:
«Передо мною стелется пространство.
Оно не может слиться воедино,
Ведь мы же видим: всё кружится в танце
Свой антипод отвергнув и отринув.
Где антипод – там промежуток будет.
«Простейший вывод сделал!» - скажут люди.
Но стоит бросить взгляд несовершенный
Пускай недалеко, в окно, во двор,
И то, что было тайной до сих пор
Теперь откроется: жестоко и мгновенно.
Сияющий и неделимый свет,
Застывший в танце собственных созданий,
Недвижный как песок в иссохшей ванне,
Накопленный в ней за десятки лет.
И кот за ящерицей вовсе не бежит,
А просто двигает перед собой пространство
Своим покоем. Комнаты убранство
Уборкой не тревожит раб Лисид.
А тут ещё проклятая стрела,
Которая, совсем без сожаленья
Убрав за скобки время и движенье,
Вдруг посреди полёта замерла...
Я просто в замешательстве! Запутав
В тенётах логики свою же мысль,
Намеренно, минуту за минутой,
Хожу, чтоб рассужденья прервались,
Вдоль портика…». А ветерок оливы
Ласкает нежно мелкие листы…
И в этом странном мире я и ты
В единой точке времени мертвы.
И живы.