Суров обычно, неприветлив, хмур,
Нередко преподносишь ты сюрпризы.
И хоть немного знал тебя, Джугджур,
Но не забыть вовек твои капризы!
На лыжах с перевала лёгок бег,
Недалеко осталось до Аяна.
Но повалил густой внезапно снег,
Морского непрогляднее тумана.
Проклятье! Поднимается метель!
Идти нельзя, свернём в горах мы шею!
Смотри, Сашок, вблизи большая ель,
От ветра мы укроемся за нею.
В пурге исчезли сопки и леса,
Как растворились в белой круговерти.
В горах зловещи ветра голоса,
Как кличи жуткие ужасных духов смерти.
Они доносятся со всех сторон,
То вдруг свистят пронзительно и звонко,
То вдруг пугают, как предсмертный стон,
То слышен плач вдруг жалобный ребёнка.
То начинают глухо вдруг реветь,
Игрой своей обманывая уши.
Мелькает мысль – а вдруг шатун-медведь
Крадётся сквозь метель по наши души?
Оркестр Эолов* слышится вокруг...
Но что такое? Будто бы оконце
В пространстве белом растворилось вдруг,
В разрывы туч лучи метнуло солнце!
Метель не стихла, всё ещё свистит,
И мглу её белесую пронзая,
Слепого снега волшебство творит
Светило, в вихрях сказочно играя.
Кружатся миллионы светлячков,
И, изменяясь каждое мгновенье,
Пришедшее из царства будто снов,
Вокруг фигур светящихся сплетенье.
Вздымает лебедь белые крыла,
Вот силуэт мелькнул единорога...
Играет отражённым светом мгла,
А на душе и радость, и тревога.
Чужое что-то в этой красоте,
Что странно околдовывая, манит.
И призраки обманывают те,
В ущелье танец их как будто тянет.
Как на оконце ледяной узор,
Сверкает, лесом пальмовым играя,
Но в нём напрасно ищет жизни взор –
Одна фата моргана ледяная.
Не их ли голоса в пурге поют?
Не их оркестр коварный, лживый стонет?
Не верьте! Вас в теснину завлекут,
В сугробах безвозвратно похоронят...
Метель промчалась, снова виден лес,
И мир так утешителен реальный.
Подходит ночь, и месяц нам с небес
Путь озаряет, строгий и печальный.
*Эол – древнегреческий бог ветров.