.
***
когда день огонь раскидает по темным углам
по рыжим котятам, по легким капустницам в парке
сердце пронзит игла
(в день жаркий станет не жарко)
от оторопи синих трав
взлететь к облакам не страшно
лишь голову в небо задрав
вздохнет полевая ромашка
вот так.. не иначе.. за всех
из множества мандельброта
из дней вырывая ковчег
самой первой субботы
и вдохновляясь забыть
все беды прошедшего в прошлом
научится вечность любить
хлебные крошки
***
"ты умерла, давным, давным давно"
с утра по бабочке я узнаю окно
и вид за ним.. дома дома дома
мне б стать слепым
мне б вновь сойти с ума
.
чертежный карандаш – бумажный червь
а мягкий ластик - птица червоед
под левым глазом задевает нерв
штрихов сквозняк.. испорченный портрет
.
как быть, как жить…..
по белому в надрыв
и выть
лишь выть
***
та другая неназванная ждёт
предложение глиняного языка
и холодный пот
проступая звенит в висках
а трава в росе
а трава в голубых мотыльках
словно младенцы Илья, Елисей
спят на руках
словно земное выходит из снов
на Бежин луг
в рубищах, высеченное в кровь
в проклятый звук
***
так ли будет с танками и войной
по горбатым улицам треск
доля всякого табош, выхлоп, гной
под глазами блеск
а по рёбрам стамески бегут в рассвет
запах дерева кучеряв
а за ними кровит вослед
тишина по косичкам трав
дальше можно придумывать взрыв и смерть
остов дома, облака, и
по-хорошему остервенеть
задержавшись внутри
.
себя
.
не оправдываю, не лечу
лишь хочу распластаться на
мягкой коже, той, что ближе к плечу
над чёрным соском окна.
***
медленное чтение в голос
обтекающее руины вавилонской библиотеки
желтовато-зеленую поросль
теофрастовой мекки
больно в любом одиночестве, скверно
взгляд внутрь - кость ослицы у самой дороги
новозаветного нерва
и строгий
взгляд творящего не настоящее по центру
площади,
похожей издалека на вырезанную из отчаяния женщины
лепешку плаценты
***
конечно бесы,
кто же еще
как же про них забыть
небесное бестолковое бестелесное зло
нанизанное на золоченную нить
тульский пряник, коломенский каравай
по лубочным весям да в рай
по щенячьи вылизано молоко
утра перелившегося через край
трещит в погасшей керосиновой лампе рой мотыльков
во рту тополиный пух
дождемся счастья, амнистии и волхвов
с благовониями.. старух
.
в вертепе тихо, так тихо как никогда
по полу течет вода
***
время рассказывать сказки расцветшему маку
пока память его легка
пока розовый корень его обнимает не вытекшая из мрака
а невидимая река
хочется крыльев птицы
там за спиной
напрягающих мышцы
над воздушной волной
здравствуй туча над океаном
самая дальняя от земли звезда
я окаянный
а значит не изо льда
входящий в рифму
избавляющей от лжи строкой
в той парадигме
где счастье не есть покой
***
говори в воду и отражения станут явью
ива, дом на пригорке, небо
мне бы сегодня молока и теплого хлеба
с медом и правью
с запахом дыма печного и женских рук
пусть замыкается круг
триединою навью
не размыкается круг
***
милость июля неплохой проводник в березовую тишину
зашей нагрудный карман берестяной рубашки
а в нем первозданный хаос, словес смолу
и лепестки ромашки
гадание - тропка между холмов и за
туда где живет у озера синее небо
и стрекоза
смотрящая на мимо идущих слепо.
***
крымские крабы еще спят,
а значит и нет свидетелей.
так зачем исчезать
превращаясь то в дождь, то в дерево
все вокруг глухи
не от шума римского колизея от бедности
брат хотел ухи
сестра хотела известности
но стирала носки
как года стирают все серое
а последний горбатый скиф
ей на ухо шептал о верности.
______________
или
http://www.stihi.ru/2016/11/10/5905
http://www.stihi.ru/2016/10/29/4146