Забыл я – Бога, дряхлый Бог Отцов – мои пути.
Я мог бы быть с тобой как нерушимым, так и добрым.
Теперь тифлисский шёпот твой царапает мне рёбра;
в зудяще-звонких виршах мне защиты не найти.
Наш хрупкий тёплый дом в заплатах ёжится теперь,
хоть был в нём огонёк непоправимо-беззаветным.
Но притаился червь – в грязи, а Дьявол - в незаметном;
в страну медовых медных снов закрылась с треском дверь.
Господь снимает – ризу, примеряет же – мундир.
Лампада разбивается, а масло прогоркает.
Ни Юг, ни Север нас в своих крылах не приласкают –
в лохмотьях на колени рухнул наш беззвёздный мир.
Наш хрупкий тёплый дом в заплатах ёжится теперь,
хоть был в нём огонёк непоправимо-беззастенчив.
О скалы злобных девочек и равнодушных женщин
я бьюсь, ведя отсчёт ничьих нечаянных потерь.
P.S.
Наш хрупкий тёплый дом в заплатах ёжится теперь,
хоть был в нём огонёк непоправимо-нераскаян.
Когда любовь умерщвлена, всяк ныне чуждый – Каин.
Живи; календарям и стрелкам вопреки не верь!