Ты не стал ничего объяснять
и оставил скитаться меж терний,
лихо время уносится вспять
тонконогой испуганной серной.
В пекле лето сгорает огнем
и отчаянно падает в осень,
и надежды прольются дождем,
чтоб вернуться до будущих весен,
Сердце скорбно не сможет молчать,
Нитью виться дороге до края,
и не стихнет покорно печаль,
если нежность на флейте играет.
Если эхо не вскрикнет *la mort,*
о любви не споет на французском,
до разрыва набухших аорт,
до серебряной трели этрусской.
Ты не стал ничего объяснять,
От рожденья до смерти – два мига,
Но у жизни особая власть
в симфонических опусах Грига…
И пусть плавится жаром июль,
Станешь арфой для песен сионских,
До глубоких на убыли лун,
Щедрым будет восточное солнце…