Ветер бьёт с размаху в лица –
не даёт перекреститься,
слово вылетит - не птица –
ветер в горло крик вобьёт.
Море бесится, ярится,
в небе молния струится,
а опальная царица
в бочке по морю плывёт.
Ураган всё крепче, жутче.
Солнце скрылось. В небе тучи.
Родилось дитя живучим –
плачет громко, просит грудь.
Как подраненная птица,
в бочке мечется царица:
ни беспамятством забыться,-
ни взмолиться, ни вздохнуть.
Коршун, брат мой, зорок глаз твой.
Смерть, прощай, спасенье, здравствуй!
Отмель. От заката красный
окровавленный песок.
Омочи крыло и брызни.
Это гимн во имя жизни.
Да, мы, девицы, капризней.
Но не будь ко мне жесток!
Я предвижу – вещий сон мне –
как отплатит мне спасённый,
как окажемся мы мечены
одной и той судьбой.
Только , Коршун, добрый брат мой,
ты погибнешь в поле ратном,
а теперь лети обратно – прилетишь на оклик мой.
Сколько лет прошло, не знаю.
Лебедь в голос призывает
Коршун снова прилетает, к ней –
навылет в грудь стрела.
Кровь течёт, сознанье тает.
Лебедь бьётся – не взлетает.
Князь Гвидон ещё не знает,
что за сеть она сплела.