Не было, не было ничего.
Ни львиных знамен на продрогшей площади,
Ни алебард, ни разинутых ртов,
Ни жарких проклятий с амвона брошенных.
Не было ни причитания вдов,
Ни франкских цепей, ни британской копоти,
Но были чернильница и перо,
Огарок свечи, да молитва шепотом.
И серый пергамент скрипел в ночи,
И мысли путались дерзновенные.
И старый викарий ронял ключи,
И заплетался язык, наверное.
И верно, крепленое пилось вино.
И братия пела надрывным голосом
О том, что не было ничего –
Оплавленный воск, да вязанка хвороста.
И были хронисты с утра пьяны.
И дождь расплескался нормандской милостью.
И верно, на площади ежились львы
И лилии вяли в соленой сырости…